Офис коронера располагался в том же здании, что и андерсоновская контора, где я шестью днями ранее пытался найти применение деньгам Вульфа, и, проходя мимо двери с надписью «Окружной прокурор» на стеклянной панели, я не преминул показать ей язык. Коронер отсутствовал, но, к счастью, в офисе подписывал документы врач, который как раз и производил вскрытие Барстоу. Еще утром, перед отъездом из дома, я позвонил Саре Барстоу. И теперь патологоанатом сообщил мне, что с ним связался по телефону Лоренс Барстоу и предупредил о визите мистера Гудвина, представляющего интересы семьи Барстоу. Я подумал, что еще до конца расследования этот негодник, пожалуй, и шины мне будет накачивать.
Однако ушел я несолоно хлебавши. Все, что врач смог мне сообщить, я уже читал три дня назад в газетах, за исключением вороха медицинских терминов, которые газеты даже не пытались воспроизвести из опасения спровоцировать забастовку наборщиков. Я вовсе не брезгую специальными терминами, ибо знаю, что многое без них не выразить, но пространные разъяснения врача сводились просто-напросто к тому, что об убившем Барстоу яде ничего конкретного сказать нельзя, потому что его так и не смогли выявить. В нью-йоркскую лабораторию отправили дополнительные образцы тканей, но отчета пока еще не поступило. Иглу изъял окружной прокурор и, должно быть, отдал на экспертизу в какое-то другое место.
– Так или иначе, – подытожил я, – он скончался никак не от преклонного возраста или каких-нибудь естественных причин? Его точно отравили? Смерть была насильственной?
Врач важно кивнул:
– Безусловно. Нечто необыкновенно смертоносное. Гемолиз…
– Да-да, конечно. Строго между нами, что вы думаете о враче, который, став свидетелем подобной скоропостижной кончины, констатирует коронарный тромбоз?
Он застыл, словно его самого вдруг постигло трупное окоченение, только гораздо быстрее.
– Это не мне решать, мистер Гудвин.
– Я не прошу вас что-то решать, я лишь спрашиваю ваше мнение.
– У меня его нет.
– Вы хотите сказать, что не намерены делиться им со мной. Ладно. Премного обязан.
При выходе из здания у меня шевельнулась было мыслишка заглянуть к Дервину и спросить телефончик Бена Кука или отколоть какую другую шутку, но мне было не до веселья.
Когда я вернулся в «Грин медоу», близился полдень. И я совершенно уверился, что жизнь так и останется безотрадным бегом по кругу, пока я не получу удовольствия от встречи с доктором Брэдфордом.
