Я ухмыльнулся:
– Это другое дело. Что еще вычитали?
– Кое-что интересное. Много скучного. Так что новость о путешествиях сумки не назовешь скверной. Ее последующее исчезновение интересует нас лишь постольку поскольку, ибо мы все равно не надеялись обнаружить драйвер. Но кто ее умыкнул и зачем?
– Вот именно. И, коль скоро речь зашла об этом, кому пришло в голову просить вас не прельщаться наградой и почему? Мы и так знали, что кое у кого в этой семейке возникают странные идеи.
Вульф направил на меня палец:
– Стиль легче распознать по предложению, нежели по одному слову. Устранение со сцены сумки для гольфа было последовательным, храбрым и решительным поступком, в то время как визит к нам – хоть и последовательным, но отчаянным.
Я заметил:
– В ядах хорошо разбираются врачи.
– Да. Тот, с которым мы имеем дело, доктор Брэдфорд, весьма непоколебим. Сегодня мне три раза сообщили, что он слишком занят, чтобы подойти к телефону. Судя по всему, подобного можно ожидать и в дальнейшем. Собираешься продолжить с утра?
Я кивнул:
– Сначала, пожалуй, наведаюсь в клуб, потом к коронеру. Затем вернусь в город и посещу кабинет доктора Брэдфорда. Жаль, что старый Кимболл в отлучке. Хотелось бы покончить с этой четверкой. Как думаете, не порадовать ли Сола Пензера поездкой в Чикаго?
– Она обойдется в сотню долларов.
– Не так уж и много от куска в пятьдесят штук.
Вульф покачал головой:
– Ты мот, Арчи. И излишне дотошен. Давай-ка сначала удостоверимся, что убийца не отыщется в пригороде.
– Ладно. – Я встал и потянулся. – Спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, Арчи.
На общественной дороге имелось место, откуда клуб «Грин медоу» был виден как на ладони, правда на значительном расстоянии. Чтобы добраться до этой точки, требовалось свернуть с шоссе в лесок, а по выезде из леска пропетлять по низине. Владения клуба тоже включали в себя рощицу, расположенную на вершине небольшого холма. С одной его стороны размещалось несколько теннисных кортов и открытый бассейн, со всех прочих в разных направлениях расходились ровные фервеи с аккуратными первыми метками, песчаными ловушками-бункерами различных форм и размеров и яркими бархатистыми коврами лужаек с лунками. Тут было два поля на восемнадцать лунок. Четверка Барстоу играла в гольф на северном, длиннейшем из них.
Приехав в клуб, я не застал там инструктора, который ужинал с нами у Вульфа вечером в понедельник, и до одиннадцати его не ожидали, так что я мог сослаться лишь на вчерашний звонок Ларри Барстоу, рекомендовавшего нас распорядителю. Тот оказался весьма любезен и отвел меня к старшему над носильщиками. Двое мальчиков, с которыми я хотел поговорить, по будням в клубе не появлялись, потому что в их школах еще шли занятия, а двое других с раннего утра трудились где-то на площадках. Я прослонялся примерно с час в поисках кого-нибудь, кто снабдит меня информацией, заслуживающей отметки в блокноте, однако в этом отношении все попадавшиеся мне навстречу были не полезнее племени эскимосов. Я запрыгнул в родстер и двинул в Уайт-Плейнс.
