Ободренный тем, что хозяин велел принести еще виски, я несколько расширил круг своих вопросов. Он, похоже, не возражал. Я выяснил, что его отец был брокером, посредничал в покупке и продаже зерна и ежедневно ездил в Нью-Йорк, в свою контору на Перл-стрит, а сам Мануэль подумывал обзавестись авиастроительным заводом. Он был, по его словам, весьма опытным пилотом и год проработал в мастерских «Фэклер» в Буффало. Отец обещал снабдить его начальным капиталом, хотя сомневался в разумности начинания и вообще скептически относился к самолетам. По мнению Мануэля, Ларри Барстоу подавал большие надежды в конструировании, и Кимболл рассчитывал убедить приятеля принять участие в своем предприятии, правда, заметил:
– Естественно, сейчас-то Ларри не до того, но я не склонен его торопить. Сначала эта внезапная смерть отца, потом вскрытие, давшее такие шокирующие результаты. Кстати, мистер Гудвин, тут у нас все ломают голову, как Ниро Вульфу – так ведь его зовут, да? – как ему удалось предсказать эти результаты с такой поразительной точностью. Андерсон, окружной прокурор, намекает на собственные источники информации. Он говорил мне о них буквально вчера, сидя в том же кресле, что и вы сейчас. Но всем известно, как было на самом деле. В «Грин медоу» с позавчерашнего дня обсуждают только две темы: кто убил Барстоу, и как Ниро Вульф об этом узнал. И как вы планируете поступить – обнародовать ответы на обе загадки в один и тот же драматический момент?
– Возможно. Надеюсь на это, мистер Кимболл. Во всяком случае, мы не станем пока отвечать на второй вопрос… Нет-нет, благодарю, мне достаточно. Еще одна порция вашего первоклассного виски – и я разболтаю все. Лучше его не будет даже после отмены сухого закона.
– Ну тогда непременно выпейте еще. Как и всякого другого, меня, естественно, разбирает любопытство. Ниро Вульф наверняка выдающаяся личность.
– Вот что я вам скажу. – Я запрокинул голову назад, чтобы допить остатки виски, и через кубики льда выцедил последние капли, а потом резко опустил стакан вместе с подбородком. То была одна из моих мелких привычек. Я видел только, что Мануэль Кимболл любопытствует, да он и сам признал, что ему любопытно, так что нельзя было сказать, будто я совершил невесть какое открытие. Я продолжил: – Если Ниро Вульф не выдающаяся личность, то Наполеон выше лейтенанта не поднимался. Сожалею, что не могу раскрыть вам секреты шефа. Должен же я как-то отрабатывать свое жалованье, хотя бы держать язык за зубами. И это напомнило мне, – я взглянул на часы, – вам пора ужинать. Вы были весьма радушны, мистер Кимболл. Признателен вам за это, равно как и Ниро Вульф.
