Как сказал бы Сол Пензер, ну, паря!
Итак, она пригласила меня отобедать с ней. И с братом, добавила она. Раз уж мне хотелось с ним повидаться, это будет весьма кстати. Я поблагодарил ее и сказал:
– Вы молодчина, мисс Барстоу. Правда. Слава богу, Ниро Вульф, умнейший человек на свете, придумал это соглашение с вами. Потому что только оно избавит вас от возможных неприятностей.
– Если они мне грозят, – парировала она.
Я кивнул:
– Да, знаю. Вам и так досталось. Между тем вас терзают опасения, что дальше будет еще хуже. Я всего лишь хотел сказать, что вы молодчина.
Вышло так, что за обедом я встретился не только с ее братом, но и с Мануэлем Кимболлом. Меня это обрадовало. Все, что я узнал тем утром, внушало мне убеждение, что входившие в четверку игроков – фигуры более важные, нежели нам представлялось прежде.
Днем ранее, проведя за телефонными переговорами около двух часов, я наконец-то связался с инструктором «Грин медоу», и он принял приглашение Вульфа на ужин. С Барстоу никаких дел он не вел, знал его только в лицо, но Вульф выудил из гостя уйму фактов касательно общего устройства клуба и игрового поля. Когда около полуночи тот отправился восвояси, влив в себя бутылку лучшего вульфовского портвейна, Вульф знал о гольф-клубе не меньше самого инструктора. Среди прочего он выяснил, что члены клуба хранили свои сумки в шкафчиках, которые нередко не запирались, а если и запирались, то изобретательный и решительный человек вполне мог бы без особых трудностей заполучить дубликат ключа. Ему оставалось лишь выждать благоприятный момент, открыть шкафчик и подменить драйвер. Это мог сделать не только один из партнеров Барстоу по воскресной игре, но и любой другой член клуба, а также кто-то из его работников или посетителей, имевших доступ к раздевалкам.
Теперь же выяснилось, что сумки Барстоу не было в его шкафчике с сентября. Он забрал ее с собой в университетский кампус. Картина, таким образом, изменилась, на первый план выдвинулись игроки из той четверки.
Обедали мы наверняка не в столовой: комната была не слишком большой, хотя в ней имелись стол и стулья. А еще тут было множество окон, сквозь которые, впрочем, мало что удавалось разглядеть из-за кустов. Нас обслуживал высокий худой малый в черном костюме, иначе говоря дворецкий Смолл, как было известно принятым здесь гостям, вроде меня. Подаваемые блюда я нашел не слишком-то сытными, но их не постыдился бы и Фриц. Одна штука в круглых раковинах оказалась просто первоклассной. Стол был маленьким. Меня усадили напротив мисс Барстоу, справа от меня сидел ее брат, а слева – Мануэль Кимболл.
