– Спасибо, миссис Барстоу. Тогда второй вопрос: почему вы назначили награду?
– Нет! – Сара Барстоу встала меж нами. – Нет! Довольно…
– Сара! – резко перебила ее мать. Затем голос ее смягчился. – Сара, дорогая. Я отвечу. Это моя участь. Ты встанешь между нами? Сара!
Сара Барстоу подошла к матери, обняла ее за плечи и уткнулась лбом в седые волосы.
Воля восстановила невозмутимость.
– Да, мистер Гудвин, награда. Я не безумна, а всего лишь с причудами. Теперь я чрезвычайно сожалею, что назначила вознаграждение, ибо мне открылась вся его постыдность. Я вбила себе в голову мысль о мести как раз под влиянием одной из таких причуд. Никто не мог убить моего мужа, поскольку никто этого не желал. Я убеждена, что его смерть никогда не была желанной ни для одного человека. За исключением меня. Да и то лишь во времена мучений, каких Господь не наслал бы даже на виновнейших. Мне подумалось, что, может быть, где-то есть человек, достаточно умный для того, чтобы привлечь к правосудию Самого Господа. Я сомневаюсь, что это вы, мистер Гудвин. И я не знаю вашего нанимателя. Теперь я сожалею, что предложила награду, но, если кто-нибудь вдруг и заслужит ее, она будет выплачена.
– Благодарю, миссис Барстоу. Кто такой Тан?
– Сэр?
– Тан. По вашим словам, это Тан сказал вам, что Бог вынудил вас отказаться от вашей власти.
– Ах да, конечно. Доктор Натаниэль Брэдфорд.
– Спасибо. – Я захлопнул блокнот и встал. – Мистер Вульф просил поблагодарить вас за проявленное вами терпение. Полагаю, он предвидел, что таковое вам понадобится, когда я начну возиться со своим блокнотом.
– Передайте мистеру Вульфу, что это не стоит благодарности.
Я развернулся и направился к выходу, решив, что мисс Барстоу какое-то время необходимо побыть с матерью наедине.
Мисс Барстоу пригласила меня на обед.
Она нравилась мне все больше. Я прождал ее минут десять или немногим долее в холле, связывающем солярий с другими помещениями. Выйдя ко мне, она не сердилась, и я знал почему: я не морочил голову миссис Барстоу, вытягивая из нее всю ту чушь. Она сама преподнесла мне ее на блюдечке, и вины моей в том не было. Но многие ли на месте Сары Барстоу задумались бы об этом? Да ни один из тысячи. Всякий злился бы, пускай и сознавая, что я этого не заслуживаю, и пытаясь скрыть свои эмоции. Она же просто не сердилась. Она заключила сделку и придерживалась взятых на себя обязательств, независимо от того, сколько бессонных ночей ей выпало и сколько несчастий на нее обрушилось. А они, определенно, с ней приключились. Мне было ясно, что, появись я десятью минутами раньше или позже, миссис Барстоу могли прийти в голову совсем другие мысли и мне оставалось бы только принять это с вежливым спокойствием. Я понятия не имел, что же заставило ее так разоткровенничаться. Если моя синяя рубашка и галстук цвета выдубленной кожи, значит, я не зря на них потратился.
