– Замечательно. Первый легко задать, но, может статься, что ответить на него сложно. Возможно, придется подумать и много чего припомнить. Из всех людей вы, пожалуй, способны прояснить его как никто другой. Кто желал – или мог бы желать – смерти Питера Оливера Барстоу? Кто затаил на него обиду – недавнюю или же очень старую? Что за враги у него были? Кто его ненавидел?
– Это не один вопрос, а все четыре.
– Ну… тогда я попробую их суммировать.
– В этом нет необходимости. – Хладнокровие не покинуло волю. – На них все можно ответить зараз. Это я.
Мне только и оставалось, что молча таращиться на нее.
Дочь встала рядом с ней и положила руку ей на плечо.
– Мама! Ты же обещала мне…
– Ну-ну, Сара. – Миссис Барстоу похлопала ее по руке. – Ты не пустила ко мне тех других, за что я тебе благодарна. Но если уж мистеру Гудвину выпало задавать мне вопросы, то он должен получить ответы на них. Помнишь, как говаривал твой отец? Не устраивай засады на правду.
Мисс Барстоу обратилась ко мне:
– Мистер Гудвин, прошу вас!
– Чушь. – Серые глаза сверкали. – Я в состоянии сама себя защитить, дочь. И не хуже, чем это могла бы сделать ты. Мистер Гудвин, я ответила на ваш первый вопрос. Второй?
– Не торопите меня, миссис Барстоу. – Я понял, что, стоит мне лишь притвориться, будто Сары Барстоу здесь нет, и Старые Серые Глаза будут со мной заодно. – Я еще не закончил с первым. Ведь кроме вас могли быть и другие. Может, вы были не единственной.
– Кто-то еще желал смерти моего мужа? – Воля ее впервые настолько ослабила поводья, что губы дернулись в подобии улыбки. – Нет. Это невозможно. Мой муж был добропорядочным, благочестивым, милосердным и всеми любимым. Я понимаю, чего вы хотите от меня, мистер Гудвин. Оглянуться назад на все эти годы, счастливые и скорбные, и указать вам на жестокую несправедливость или зловещую угрозу. Уверяю вас, такого не найдется. На целом свете не сыщется человека, которому мой муж причинил какое-либо зло. У него не было врагов. Ни мужчин, ни женщин. И мне он не делал зла. Мой ответ на ваш вопрос был прямым и честным. Он облегчил мне душу. Но поскольку вы еще так молоды, почти что мальчик, он, по-видимому, шокировал вас, как шокировал мою дочь. Я объяснила бы свой ответ, если бы могла. Я совершенно не желаю вводить вас в заблуждение. Или причинять боль своей дочери. Когда Господь принудил меня отказаться от моей власти, Он не остановился на этом. Если вы волею случая понимаете Его, то поймете и мой ответ.
