– Он, конечно же, знает… о матери?
– Не думаю. Даже не знаю, это никогда не упоминалось. Надеюсь, нет. Не то чтобы я испытывал раскаяние. Доведись мне снова оказаться перед тем же выбором, я поступил бы так же. Я не притворяюсь – даже перед ним, – что Мануэль именно тот сын, которого я хотел бы иметь, если бы мог выбирать. В конце концов, он аргентинец, а я из Иллинойса. Но его фамилия Кимболл, и у него есть голова на плечах. У него появится американская девушка, я надеюсь, и все уладится.
– Бесспорно. – Вульф не прикасался к своему пиву столь долго, что вся пена на нем осела и оно стало смахивать на чай. Он взялся за бокал и выпил. – Да, мистер Кимболл, вы действительно правы, вред был причинен вам. Но вы, скажем так, с этим разобрались. Если мальчику и был нанесен вред, вы великодушно возместили его. Ваше признание вряд ли сравнимо с моим по бесславности. Я поневоле признаю вину. Как сказал бы мистер Гудвин, отбоя мне не дождаться. Но если мальчик ощущает причиненный ему вред?
– Нет.
– Но если все-таки да?
Тут я увидел, что Кимболл опустил глаза. Порой взгляд Вульфа выдержать не так-то просто, но, будучи торговцем, Кимболл должен был устоять перед любым взглядом. Но нет, не устоял. Он даже не попытался снова поднять глаза. Встал внезапно и заявил:
– Не ощущает. Я не употреблял во зло ваше признание, мистер Вульф.
– Да пожалуйста, сэр. – Вульф не шелохнулся. – Пожалуйста, употребляйте его как хотите. Почему бы вам не быть честным? Для невиновного я совершенно не опасен. – Он посмотрел на свои часы. – Через пять минут будет обед. Пообедайте со мной. Я не притворяюсь вашим другом, но, можете не сомневаться, не замышляю зла против вас или того, что вы считаете своим. Тридцать лет назад, мистер Кимболл, вы столкнулись с мучительным разочарованием и действовали решительно. Вы утратили свою уверенность? Давайте посмотрим, что́ можно сделать. Пообедайте со мной.
Но Кимболл не остался на обед. Собственно говоря, мне показалось, что он впервые за все это время выглядел испуганным. Только о том и мечтал, как бы убраться отсюда. Это ставило меня в тупик.
Вульф попытался уговаривать его остаться, но Кимболл был тверд. Внешне он справился с испугом и стал сама вежливость. Силы небесные, он и понятия не имел, что уже так поздно. Ему очень жаль, что Вульф не предложил ничего, что помешает полиции доставить ему неприятности. Он надеется, что Вульф понимает: их разговор был строго конфиденциальным.
