Солнце миновало зенит и достаточно уверенно поползло к горизонту. Щеки пощипывало от холода, ноги с непривычки начали ныть, наверное, пора было возвращаться к площади.
Но обратная дорога оказалась куда дольше, чем я рассчитывала. Улицы петляли и резко меняли направление, постоянные подъемы и спуски отнимали силы. Я почувствовала, что порядком устала и проголодалась.
И, как специально, в воздухе поплыл соблазнительный аромат ванили, корицы и апельсина. Буквально за углом обнаружилась кондитерская с очаровательной открытой площадкой, на которой в ожидании посетителей стояли кресла и столики. Эх, красиво, правда? Кругом снег, в хрустальной вазочке мерцает свечка, а ты сидишь, завернувшись в плед, греешь ноги у открытого очага и наслаждаешься пирогами.
«И так уже задержалась. Пора бы возвращаться, – привычно затянул внутренний голос. – Иначе карета уйдет без тебя».
На мгновение я застыла в нерешительности. Вроде купить булочку – это недолго, да? Или в следующий раз? Ладно, наверное, правда стоит поспешить обратно.
На город опускались вечерние сумерки, в окнах уже теплились золотистые огоньки, и народа кругом становилось все меньше. Кроме меня гуляющих было человек пять, невдалеке у лотка мерз торговец амулетами, совсем рядом по булыжникам застучали подковы лошадей – видимо, в это время ездить верхом уже дозволялось.
С тихим вздохом я заставила себя отвернуться от витрины с выпечкой, сделала пару шагов – и тут же поскользнулась. Ноги поехали по коварному снегу, и я, отчаянно размахивая руками, сбила лоток несчастного торговца. Амулеты разлетелись во все стороны. Кто-то смачно выругался, кто-то закричал, а меня выкинуло на дорогу.
Мир отчаянно крутануло, перед носом мелькнули темные силуэты приближающихся всадников и камни мостовой. Я взвизгнула от ужаса, понимая, что сейчас меня просто затопчут.
Да что ж такое! Погибать второй раз за две недели?
Я зажмурилась.
От трагической развязки меня спасло чудо. За секунду до казавшегося неизбежным знакомства моей бедовой головы с копытами животного всадник поднял коня на дыбы и повелительно взмахнул рукой. Неведомая сила подбросила меня в воздух и откинула в сторону, довольно точно направив в высоченный сугроб.
Обиженный скакун чуть не сел на задние ноги и коротко заржал, выражая свое возмущение. А вот всадник разразился длинной речью, превратить которую в нечто понятное мой мозг отказывался начисто. То есть значение пары отрывков я уловила, но, как сказали в одном кино, в целом это была непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений. Впрочем, эмоциональный окрас речи не оставлял сомнений: меня очень сильно ругали.
