Моран смотрела на Хшссторгу так, словно та ходила по Айяле колесом, и едко отвечала:
– Интересно, что про это думают слышащие воду.
Слышащие воду ничего про это не думали: среди них не было драконов, проживших пять или десять тысяч лет, и спор на этом заходил в тупик.
Илидор вспоминал о нём всякий раз, когда ему доводилось видеть горы Уррека. Всякий раз, глядя на скальные зубцы и поросшие лесами склоны, он пытался представить, что всё это когда-то было чашей, заполненной водой и рыбами. Получалось плохо, потому что столько воды Илидор не видел никогда, а рыб – только изредка, в варёном виде.
Не обращая внимания на ворчание сподручников, он дождался, пока глаза привыкнут к свету, и вышел из клетки, подошёл, отдёрнул полог пошире, вдохнул запах трав, металла и пыли. Несколько мгновений стоял, оглядывая местность из повозки: голые горы вокруг и зелёная гряда вдалеке, утоптанная площадка с серо-жёлтой землёй, жужжание мух и щекотное покалывание солнечных лучей на щеках.
Дракон спрыгнул наземь и тут же увидел в отдалении, справа, вход в шахту: наполовину заваленный мусором, с полуистлевшими деревянными рамами и покосившимися подпорками. Перед сырым зевом входа стояли Ахнир и незнакомый Илидору мужчина – почти такой же высокий, как Талай, почти такой же худосочный, разве что в плечах пошире, ещё более надменный и кислый. Это удивило дракона: никогда прежде ему не доводилось видеть человека, который бы перенадменил и перекислил эльфа.
Видимо почувствовав его взгляд, человек повернул своё длинное бледное лицо с крючковатым носом и уставился на дракона. Илидор, чуть склонив голову, с любопытством, как неведому зверушку, разглядывал мужчину. Ясное дело, это знатный человек – его словно веками вытачивали из самого важного камня человеческих земель. И одежда на нём странная, Илидор такой не видел никогда: в высокие сапоги заправлены штаны мягкой ворсистой ткани, полностью облегающие ноги, плотная приталенная рубашка до колена застёгнута на пять крупных блестящих пуговиц, а под её вырезом видна ещё одна рубашка, тонкая, светло-голубая. Непонятно, как важный человек не изнемогает на такой жаре во всей этой одежде, высоких сапогах и при распущенных длинных волосах, да ещё и чёрных – жиденькой аккуратной гривкой они возлежали на его плечах.
Ахнир, стоявший, скрестив на груди руки, нетерпеливо перебрал пальцами по предплечью. Илидор сделал вид, что не понял – он знал, что Ахнира это бесит. Стоял в двадцати шагах от эльфа и человека, улыбаясь безупречно тупой улыбкой.
