Покорители шторма. Бриз - Дмитрий Даль, Ирина Вадимовна Лазаренко

Карась был уверен, что после смерти отца кто-то наложил на него проклятие, кто-то такой же гнусный и мелкий, как трущобный крысёныш. Во всяком случае, еще год назад, когда родители были живы, Карась не помнил, чтобы с ним творилось нечто подобное, а вот теперь…

Его проклятием стал чуткий нос.

Запахи — какая мелочь, честное слово, если только ты не живешь на улице. Если тебе не приходится ночевать в тех же трущобах, окутанных вонью сточных канав, грязных тел и тухлых тряпок. Если днем ты не ходишь клянчить работу в рыбном порту, смрад которого становится невыносимым за два квартала. Если вечером ты не поджидаешь пьяненьких растяп подле таверны, откуда доносятся запахи жареной мойвы и луковых лепешек.

Последнее было особенно невыносимым, потому как в порту редко находилась работа для одиннадцатилетнего мальчишки, и к вечеру Карась обычно умирал с голоду.

— Эй! — через раскрытое окно донесся весёлый хмельной голос, слышно было, как проехалась лавка по доскам пола. — А щщас всем пива за мой щщёт! Э-эх!

Десяток голосов грянул вразнобой что-то одобрительное, а Карась едва не заскулил от тоски. В животе было пусто аж до колик, а вечер, как назло, выдался прохладным, и таверна с её тёплыми желтыми окошками, сияющими в десяти шагах, выглядела маяком среди серых колючих волн.

Карась очень хорошо представлял, что ощущает корабль, идущий ко дну в приветливом сиянии маяковых огней. Впрочем, какой там корабль. Потрёпанная шлюпка. Детская поделка из коры и обрывка половой тряпки.

— Не-е, — дверь таверны распахнулась, выплёскивая на улицу еще больше света, и с той стороны на ней повис мужчина средних лет.

Обернувшись внутрь, он твердо, хотя и очень неразборчиво заявил:

— Йа-а всё! Всё! Мне надо! Мне домой! Я и так… у-у!

Выдав эту решительную речь, он погрозил кому-то внутри пальцем, в ответ на что раздался громовой хохот, и закрыл дверь. Постоял какое-то время, шатаясь, вглядываясь в темноту перед собой.

Карась узнал этого мужчину: университетский профессор, кажется, Марель дель Бриз. Говорят, человек уважаемый, хотя, если бы кто спросил Карася, он бы поведал, что бессчётное число раз видел профессора в состоянии, не слишком подобающем его положению. И не однажды Карасю доводилось «провожать» Мареля дель Бриза до его дома. Жил профессор недалеко от Центра — островной части Бризоли, где обитали самые знатные семейства клана. Эта таверна на улице Гулящей находилась примерно на полпути между домом Мареля дель Бриза и Академией.