— Прости! Прости! Госпожа, прости за обман!
И всё бы ничего, и падение, и театральное заламыванье рук, и даже шепот сквозь слезы — всё можно было принять за шутку, за игру хорошего актера, но то, как он хлопнулся об пол, привело Настю к весьма странному состоянию — она так и застыла с открытым ртом.
«Артист», не замечая ее удивления, не унимался, бурчал что-то не вразумительное:
— Госпожа, прости…, прости…, прости! Я не должен был говорить, не должен был…, но я раб…, твой раб! Я…, О, прости меня…
Настя, не сводя с него завороженного взгляда, буркнула:
— Да, ладно! Вот если бы ты сказал, что я красавица — это понятно! В вашей стране все женщины — «красавицы»! Но «я — твоя госпожа, ты — мой раб»! Знаешь, это уж слишком!
— Прости! — не утихал араб, — прости, меня!
«Хорошо играет, артист! Почти поверила!» — подумала она, успокаиваясь.
— Ну, ладно, ладно! Вставай, прощаю! — подыграла она артисту, — знаешь русский, ну и отлично!
Он вскочил, подобострастно согнулся в поклоне, потянулся было к ее руке, пытаясь поцеловать, Настя дернулась — и это слишком…
От витрины с золотыми украшениями донесся настойчивый крик:
— Настя, ты только посмотри, какая красота!
Пока Настя общалась с арабами, Аня уже обследовала всю лавку и теперь с туземным восторгом млела над золотыми украшениями. Она восхищалась колечками, примеряла серёжки, приходила в экстаз от золотых массивных браслетов, а налюбовавшись ими, бросалась к следующей безделице. Крутила головой из стороны в сторону, сняв одно украшение, тут же находила, что примерить. Аня походила на дикарку. Это потом, дома, она, возможно, узнает, что это совсем и не серебро, и не золото, а какие-то там сплавы. Здесь же она обмирала от восторга над грудами как бы золотых и серебряных колец, сережек, браслетов.
Настя подошла, безразлично глянула на все это злато-серебро. Нет! Восторга у нее нет! Вот мамин медальон, да, восторг! А золото для нее — это всего лишь металл желтого цвета.
— Смотри, какая красота! — Аня двумя пальчиками держала золотой кулон и, пренебрежительно посмотрев на Настю, сказала: — Тебе не хочется поменять твое железо!
— Зачем? — Настя отпрянула от нее, рукой закрывая медальон.
— Твой — всего лишь обычная монетка, фи, а этот… — Аня поднесла к Настиной шее кулон в форме знаменитого бюста Нефертити. — Ах, красота какая!
— Нет! — резко оборвала ее Настя, — Медальон — единственное, что у меня осталось от мамы!
— Боже! Ты у меня глупая и наивная! Тебе кто-то в детдоме повесил эту железяку на шею, можно сказать, посмеялся, а ты веришь, что это медальон твоей мамы! Настя, это всего лишь железо! Чья-то злая шутка!
