Творческая биография актрисы измеряется более чем шестью десятками лет! Ведь впервые она вышла на сцену… в два с половиной года. В другой своей книге «От сердца к желудку» она вспоминает: «…родители решили устроить представление, чтобы немного заработать. Накануне мама три дня пекла пирожки. Прошло столько времени, а я четко помню, и как тянулась за пирожками, и как танцевала и пела: «Что танцуешь, Катюня? — Польку-полечку, мамуня…» Позже Марина уточняла: «Родители давали представления в православной церкви в Клиши и в русской консерватории в Париже… Папа с мамой, заметившие, что я помню наизусть песни и танцы, которые вместе с ними исполняла моя восьмилетняя сестра Елена, решили использовать в этой роли и меня…»[153]
Благодаря бабушке, появившейся в Париже в 1936 году, в доме говорили только по-русски. Марина до шести лет вообще не знала французского. Она много рассказывала о себе, своей нелегкой судьбе, о своем муже, Маринином дедушке. Он был неисправимым гулякой, баловнем богатого московского семейства, любил частенько исчезать на несколько дней в компании цыган в «местах сомнительных удовольствий». Бабушка, безумно любившая своего шального супруга, прощала ему все. Марина находила много общего в своей судьбе и жизни бабушки.
Как вспоминала будущая актриса, бабушка «учила меня русским песням, сказкам, стихам, водила в православную церковь. Верующей я не стала, но русское начало во мне углубилось…»[154]
Марина воспитывалась на русской классике, на Чехове. На вопрос о любимом литературном про-зведении неизменно отвечала: «Лев Толстой «Смерть Ивана Ильича». Это шедевр. Абсолютный. Тут все: и стиль, и философия, и нежность, и динамизм, и доброта»[155]. Если помните, Владимир Высоцкий в письме к Людмиле Абрамовой сравнивал себя с отцом Сергием…
В годы войны Поляковы-Байдаровы оказались «под немцем». «Мы жили около большого вокзала, который бомбили все время. И американцы потом бомбили… Голод… Моя мать похудела на 30 килограммов… Она ничего не ела, все отдавала детям… У нас не было отопления, спали одетыми… У отца был полушубок, нас им накрывали. Когда отец уходил на работу, он давал мне кусочек мяса. Он единственный, кто в семье ел мясо, потому что он работал. Он мне давал кусочек мяса, и я его весь день сосала. Отец был совсем не коммунист. Он был анархистом, но родители очень переживали за Россию…»[156]
В девять лет Марина начинает подрабатывать на радио, тогда же ее принимают в хореографическую школу при одной из парижских опер. Спустя год она вместе с сестрой Таней-Одиль впервые появляется на съемочной площадке фильма «Летняя гроза», который ставил известный режиссер Андре Кайятт. В одиннадцать Марина снимается в английской картине «В жизни все устраивается». В 14 лет она заключает контракт с известной итальянской кинокомпанией «Чинечитта», переезжает в Рим и снимается еще в трех картинах. Она сама признается: «Что касается бюста… он у меня появился. Из костлявой плоской соплячки я преобразилась в пышную высокую женщину ростом 175 сантиметров. Я восхищалась своим телом и, любуясь собой в зеркале, считала себя Венерой…»
