О своих «римских каникулах» Марина рассказывала: «Целыми днями я бродила улицами Рима… босиком, с распущенными волосами, в брюках и расстегнутой блузке, без бюстгальтера. Чувствовала себя богиней, привлекающей всеобщее внимание…»
Именно в Италии начались ее первые романтические приключения: «…я познакомилась с Марлоном Брандо. Я была не просто его фанатичкой, два года я сходила от него с ума… Встретила его на каком-то приеме в Риме… Он пожал несколько рук и подошел ко мне, чтобы пригласить на танец. Я чуть не умерла. Мы танцевали несколько минут молча, потом он сказал: «Тут можно скиснуть. Пойдем куда-нибудь!» Я вышла за ним, только тогда заметив, что выше его ростом. Но это не имело значения. Мы гуляли, выпивали в маленьких кафе, танцевали на улице и обнимались на улице до трех часов утра. Наконец он проводил меня на Виа Маргутта, где я жила… Мы подошли к двери, а они оказались заперты, и ключа у меня не было. Я крикнула. Окно отворилось, мама выглянула и бросила мне ключ.
— Мама, ты что, не видишь, с кем я?
Мама, хорошо зная мое увлечение, только сказала:
— Но он такой маленький!
…Внезапно он пропал… Я перестала есть и хотела умереть. Похудела на пять килограммов. Я очень страдала. Вернулась во Францию… Вдруг он позвонил: «Приезжай вечером. Я болен». Я помчалась к нему… Было ясно, что вылечить его могла только женщина. Он притянул меня и обнял. Наконец-то! Я готова была отдаться ему тотчас же! Когда он расстегивал мне лифчик, зазвонил телефон. Какой-то приятель интересовался, чем он занят. Я услышала его ответ по-английски: «Как раз собираюсь лишить девственности одну соплячку». В ту же секунду мое желание остыло. Я встала, надела блузку и вышла. Больше я никогда с ним не виделась. Он звонил мне много раз, но я холодно просила, чтобы он не настаивал. Испытывала адские муки, но уступать не хотела… Мужчины — негодяи, а их тон, их выражения отвратительны!..»[158]
«Соплячка» уже в пятнадцать лет смогла себе позволить купить дом с усадьбой в пригороде Мэзон-Лаффит, что в 30–40 минутах езды от Парижа. Секрет своих тогдашних финансовых возможностей она объясняла просто: «Гонорар за 12 картин в Италии. Мы там работали по 15 часов в день… Я совершенно ни на что не тратила, экономила, не одевалась, не ела в ресторанах и т. д. Но зато вся семья получила возможность здесь жить… Мама моя, мои сестры, все наши дети, — а у нас их 14 — жили в этом доме…»[159]
Встреча со знаменитым актером и режиссером Робером Оссейном перевернула жизнь Марины Влади. Как он утверждал, в четырнадцать лет Марина «уже умела все…». Оссейн — он же Роберт Андреевич Гусейнов — был сыном иранца и русской матери, которые сбежали в Европу из дореволюционного Туркестана. Он свято верил, что обладал даром царя Мидаса: все, к чему он прикоснется, превратится в золото, драгоценность. Роберт Андреевич вспоминал: «Когда я впервые увидел Марину Влади, она была совсем ребенком… Я хорошо знал ее старших сестер: уважал ум и такт Ольги… дружил с Элен Валье, играл в театре «Старая голубятня» вместе с Одиль Версуа… Марину же впервые увидел «маленькой мышкой» — балеринкой в парижской «Опере». Белая, розовая, острая на язычок! К пятнадцати годам Марина была дьявольски красива! Я был на десять лет старше, но при ней робел, словно мальчишка… Я готов был на что угодно, лишь бы обратить на себя внимание…»
