— Вот в твоем характере есть недостатки? — как бы между делом начал разговор Астахов.
— Есть, — сказал Витька.
— Какие?
— Иногда я начитаюсь приключенческих рассказов и ночью побаиваюсь. Нет, точно, проснусь и думаю, как хорошо, что я на Земле, а не на каком-то там Сатурне.
— И как ты борешься со своим недостатком?
— Вырабатываю твердость…
— Как?
— Побольше читаю фантастики.
Астахов рассмеялся. Витька впервые услышал его смех: добрый, удивительно мягкий и незлобивый.
— А какие черты в других тебя раздражают? — рассматривая будущих «пациентов», продолжал Астахов.
— Меня раздражают люди, которые смеются над недостатками других, к примеру, над человеком, который не выговаривает букву «эр». Шурик «эр» не чисто говорил, а Боря Сиренчиков смеялся.
— Буква «эр», конечно, важная птица, — согласился Астахов. — А еще?
— Не могу терпеть, когда про хлеб плохо говорят.
— Интересный ты парень, не зря я тебя облюбовал в помощники. И чувствую, есть в тебе что-то от отца… Ну а решительный поступок в своей жизни ты совершил?
— Готовлюсь.
— Каким образом?
— Меня немножко пугает высота, голова почему-то кружится… И я… только не смейтесь, я по полчаса каждый день сижу на крыше, на самом коньке своего дома.
— С биноклем?
— С чем?
— С биноклем, спрашиваю, сидишь на крыше?
— С биноклем.
— И с сигнальными флажками?
— Откуда вы знаете?
— Разведка донесла.
— С флажками, — вздохнув, признался Витька.
— И друзьям семафоришь: «Сторож в правом углу сада, налетайте, братцы, на левый!»
— Семафорю.
— Так-так, — проговорил Астахов, заканчивая осмотр очередного березового курня. — Знать азбуку Морзе в таком возрасте, конечно, неплохо.
Витька только кивнул головой.
— Ну а о том, что я согласился стать садоводом, знаешь?
Витька снова подтвердил кивком головы — а кто не знает. Вся деревня вот уже несколько дней только об этом и говорит. Матери облегченно вздыхают: «Наконец-то сад сурьезному фронтовику доверили — офицеру!» Радуются старушки из садовой бригады: «Давно приспело времечко в хорошую охрану ягоду-фрукту взять!» По Черемховке поползли слухи, один загадочнее другого. Будто бы забор будет окружен проволокой. Будто бы станет светить всю ночь прожектор.
— Токо ведь нам чем трудней, тем интересней, — грустно ответил Астахову Витька. — Если забор электрической проволокой овьете, змей воздушный склеим.
— Электрической проволокой? — удивленно вскинул брови Астахов. — Кто тебе сказал?
— Все говорят.
— Нет, электричества нам, дай бог, в дома да на фермы едва хватит.
