— Впрочем, если не желаешь, то водителя подыщу на стороне.
Эти слова совсем доконали Шамину. Столько лет мечтать о руле и вдруг отказаться, в общем-то, беспричинно отказаться. Мало ли шоферов крутят баранки легковушек!
— Согласна!
— Вот и порядочек. «Победку» всегда держи в теле, на ходу, значит. Отлучаться — с моего разрешения. Ну а в остальном обязанности твои старые — член правления, председатель ревизионной комиссии. Если хочешь, то вот тут, по мою правую руку, тебе стол поставим.
— Стол?! — удивилась Катерина. — Это шоферу-то стол? Стол, пожалуй, не надо, — после некоторого раздумья произнесла она.
— Почему?
— Кондрат, муженек, шибко возгордится: жена в правлении за столом!
— Ну, гордость законная… Кстати, что это Кондрат второй день на работу не выходит? Мне бригадир жаловался…
— Кондрат-то! Почему не выходит? Дома с робятеночком сидит.
— Как это «сидит»? И с каким таким «робятеночком»?
— Сидит обыкновенно, нянчится. А «робятеночек» мой.
— Разродилась?! — ахнул председатель. — Верно, похудела… Ну, Катерина, ну, баба, — тихо-мирно, и вот тебе! А я закрутился с делами, лешак меня задери. Такое дело — и не заметил?! Старею, ой, старею! Парень? Девка?
— Парень.
— Ну поздравляю! Как назвала-то?
— Пока никак. Ждем, когда крестный имя придумает. Мы с Кондратом разошлись во мнениях… Я предлагала назвать Ахиллом, а он — Кузьмой… Вот на крестного только и надия.
— А кто крестный-то?
— Да тут человек один, из «руководящего звена» — Макар Дмитрич Блин…
— Это кто же такой? Фу-ты, безголосая табакерка, так я сам. Ну еще раз благодарю за доверие. Надо же — ни выходного не брала, ни отгула… Я бы запомнил, а то тихо-мирно, и человек! В больнице рожала?
— На поле. Не успела до больницы-то добежать.
— Нехорошо, Катя, нехорошо. К чему такие подвиги?!. Жизнь стала культурней — нет нужды в поле рожать, когда в райбольнице цельный зал под это дело отведен. Нехорошо… Что обо мне люди подумают? Скажут, рожениц с полей не отпускает? А я что, за вами с календариком должон ходить?
— Ничего, не впервой, — улыбнулась Катерина. — Крепче будет. А ты был в отъезде, так что не казнись.
— Да-а-а, новый человек — это хорошо. Только непорядок — мужик такой могутный, как Кондрат, и — нянька!
— Равноправие, — сказала Катерина, — бабам — рожать, мужикам — нянчиться. Ясли-то вон третий год выше фундамента не поднимаются.
— Да-а-а, с яслями мы маленько подзатянули, — согласился председатель. — Да ведь кто знал, что столько отступлений от проекта последует!
