Все в душе Витьки запело — ему доверят тяжеловоза Гранита! Спина у него такая широкая, что на ней загорать можно. Не лошадь, а маленький слон.
О чем-то начался спор между бухгалтером и учетчиком второй бригады. Макар Блин вышел к ним, включился в разговор. В кабинете, кроме председательского, стульев не было, и Витька присел на «трон», как называл его Ажарнов, старинный, с высокой деревянной спинкой. На столе лежали пучки луговых трав, стояли пробирки с зерном, викой, горохом, из ящика выглядывал острый предплужник, а в самом углу, близ сейфа, дремала новая автомобильная шина для «мериканки».
Витька поспешно вскочил, увидев, что Макар Блин стоит над ним и ждет.
— Простите, пожалуйста, я… сесть некуда, вот и…
— А знаешь, о чем я подумал, Виктор, — неожиданно переходя на имя, проговорил задумчиво Макар Блин. — А подумал я о том, что вот пройдет десяток-другой годиков, и на этом «троне» будешь сидеть ты. Ну не ты, дак другой, молодой, крепкий, сильный, с высшим дипломом. И поведет он хозяйство, состоящее не из одной деревеньки, а из восьми-десяти. И будет ворочать тыщами гектаров. И будет у него под рукой свой авто- и комбайнопарк. Нажмет он кнопку — дождь польет, нажмет другую — солнце брызнет. Во, старый, размечтался, скажешь. Может, кнопок еще и не будет, но силы прибавится, это точно. И будет тебе, а может, тому, другому, и смешно, что мы начинали, обобществив два однолемешных плуга да три сабана…
— А что такое сабан? — спросил Витька.
— Вот видишь, ты уже и про сабан не слыхал. Сабан, дорогой мой человек, двухральная соха с передком. Что до тридцатого года в районе вообще не было тракторов. А в тридцать первом МТС получила четыре «кейса» и одну автомашину «форд». Что в этом же тридцать первом урожай наш был по четыре центнера с гектара. А ведь не хочется, чтобы вами это забывалось, а хочется, чтоб знали, откуда вы есть пошли. Мы начали с нуля, а вы продолжили. Вот, дорогой человек, чего хотелось бы мне на скате своей хлеборобской жизни.
— Я председателем, может, и не буду, — улыбнулся Витька, — но как же я… или кто-то другой… забудет…
— Не забудет — это точно, потому как земля отцов. И вы будете отцами, и ваших сыновей тоже природа не обойдет… И в сырой земле можно спокойней лежать, если будешь знать, что связь наша по времени и по земле не оборвется, а с каждым годом станет живше… С чего это мы начали? — задумался председатель. — Вернее, на чем остановились… А, так согласен ты быть топтуном?
