Участковый положил на лавочку папку, пристроил поверх неё форменную кепку и сел за стол. Искатели тревожно переглядывались, лишь Агафья улыбалась:
— Ну, как ты? Что так редко стал заглядывать?
— Да некогда всё, Агафья Тихоновна! — Смутился участковый. — Служба!
— Да знаю! Бумажками тебя завалили!
— Именно, бумажками! — Засмеялся Семыкин.
— Вот, Коленька, знакомься! Это ко мне гости из столицы приехали! Это — Вика, это — Глеб и Славик. Они люди хорошие, добрые!
Участковый кивнул Вике и протянул руку обеим парням, представляясь:
— Николай Семыкин! Участковый. Ну, раз вы знакомые Агафьи Тихоновны, здесь можно называть меня просто Николай. Но только здесь, не при посторонних, сами понимаете.
— Да конечно понимаем! — Кивнул Трутнёв.
— А вы что в наших краях делаете?
— Ищем места силы, курганы, захоронения, городища. Сейчас вот ждём своего коллегу, будем точку перехода искать.
— Какого перехода?
— В другие, параллельные миры. Есть такая теория.
— Понятно! Интересные вы ребята. Но можно, я вам пару вопросов задам, мне ж ещё протокол писать!
— Николай, а можно без протоколов? — спросил Глеб
— Почему? Вы не хотите заявление писать? — Вопросительно взглянул Семыкин.
— Не хотим! — Подтвердил Глеб.
— Ну, это ваше право. — Участковый заметно расслабился. — Хотя, конечно, может быть и зря. Они тут всех запугали, все их боятся, никто связываться не хочет. И постоянно никто ничего не видел, не слышал. Ты, говорят, уедешь, а нам здесь жить! Вот только Агафьи Тихоновны и побаиваются!
— Бог их накажет, Коленька. Это предупреждение им было. — Заверила Семыкина Агафья. — Если не перестанут, горе им будет… А вообще-то, люди они несчастные, дети ведь всегда за родителей отвечают.
Все замолчали, внимательно слушая Агафью.
— Дед их в северных лагерях конвоиром служил, заключённых охранял. — Продолжала она. — Вот, всё зло своё детям да внукам и передал… Потому они и беснуются, что черти их тормошат!
Агафья перекрестилась на образа и прошептала одними губами короткую молитву. Потом продолжила:
— Там, в лагерях этих, и матушка моя преставилась, царствие ей небесное.
— Боже мой! Это как же? — Вика сочувственно смотрела на Агафью.
— Не удивляйся, девонька! Она в нашем селе травницей да повитухой была. Кого здесь увидишь из стариков, всех дитями на руках держала! А вот вишь ты как — другим жизнь дала, а свою не удержала. Ох, много там, в лагерях тех, людей хороших сгинуло. Она мне много чего порассказывала…
Искатели удивлённо переглянулись, только участковый Семыкин сидел с каменным лицом, слушая Агафью.
