Адольф обожал лошадей. Всю свою долгую жизнь он любил править каретой вместо кучера. Знал Висбаден как свои пять пальцев. Был знаток всех закоулков города и вокруг него. Главным дворцом для него стал охотничий замок Платто (в немецком написании встречаю два варианта: Platto und Platte. Употребляю, кажется, оба).
Но особым пристрастием герцога Адольфа были редкие растения и цветы, он разводил их, был знатоком ботаники и «ботаником» в том насмешливом смысле, в котором слово бытует сегодня в России. Только жители его Земли над ним не смеялись. Они сами увлеклись цветами и садами, культивировали их, что весьма заметно и сегодня. Мне кажется, что вся Земля Гессен, Висбаден и Оденвальд, большое зелёное пространство вокруг двух городов – Висбадена и Дармштадта – это уникальный ботанический сад. В городском висбаденском парке герцог Адольф несколько раз устраивал большие цветочные выставки.
Герцогиня Паулина во всём поддерживала молодого герцога. Все дети, родные и сводные, были её детьми, все были её отрадой и счастьем. Она жила детьми, их интересами и заботами. Особенно легко и свободно она общалась с детьми, воспитывая в них добрые начала во времена вдовства. В то же время был у неё ещё один пункт любви и заботы – сестра Шарлотта, в России Елена Павловна. Их переписка была постоянной.
В июне 1842 года Адольф устроил блестящую свадьбу для своей младшей сестры Марии, которая выходила замуж за князя Германа цу Вид. Повторю, что герцог Адольф Нассау XIX века, получивший имя в честь далёкого и славного предка XII века, и сам город Висбаден, напоминают мне немецкие сказочные образы. Герцог был идеалистом, наивным и добрым. Немецкие краеведы, изучающие Висбаден, пишут, что бродя в одиночестве ночами по городу, он выдавал письменные разрешения уличным бродягам, особенно музыкантам и шарманщикам, если они пристойно играли, и не прочь был им подпеть. Приближённые высокие чиновники были недовольны аполитичным женским влиянием на герцога его мачехи Паулины. Но они не знали, как в действительности глубоко и серьёзно это влияние.
По завещанию русского императора Павла, убитого в страшном и бесчестном заговоре в первый год XIX века, женщины более не имели права на трон, – пример Екатерины II вызывал гнев и самолюбивую обиду императора. Болезненное отрицание женской самостоятельности усилило старые представления и традиционные привычки Павла: женщина – это придаток к мужчине. Мужчина – человек, личность, женщина – его игрушка и радость, если не помеха. О женщинах высокого статуса принцесс, княгинь, графинь, королев и цариц – ничего не говорили и не писали, хотя они весьма часто были при царях, королях, князьях и графах рулевым колесом. Или как это обозначил мудрый русский фольклор: «Муж – голова, жена – шея, куда хочу, туда и поворочу».
