Лагерквиста, внимательно следившего за новостями политической жизни Берлина, Москвы и других европейских столиц, эти домыслы не могли оставить равнодушным. Что, если Коллонтай – обычная шпионка на задании? Новая Мата Хари? Или просто кремлевская функционерка без чести и совести?
Но ему в это не верилось. Он восхищался этой женщиной, и ему хотелось видеться с ней, несмотря на грозное недовольство ревнивой жены.
Но вот наконец и помощница Коллонтай.
– Герр Лагерквист? – еле слышно позвала она.
– Я здесь.
– Пойдемте скорее. Товарищ Коллонтай ждет вас. Времени совсем мало, – прошептала женщина, крепко взяла писателя за руку и повела в палату.
В сумраке ему предстала фигура пожилой женщины, сидящей в массивном кресле у кровати. Коллонтай походила на королеву, лишившуюся трона. Годы и болезнь наложили на ее облик свой безжалостный отпечаток.
Она листала журнал мод, с интересом следя за соперничеством Коко Шанель и Эльзы Скиапарелли.
При виде Лагерквиста Коллонтай мгновенно преобразилась. Ее лицо озарилось сиянием.
– Ну наконец! Я очень рада вас видеть! – Она протянула писателю руку.
– Как вы себя чувствуете?
– Не стоит волноваться. Я иду на поправку и совсем скоро надеюсь выписаться.
– Замечательно!
Лагерквист опустился в соседнее кресло и без лишних церемоний достал из портфеля бутылку шампанского.
– Как вы предусмотрительны! Но не думаю, что врачи вас одобрят.
– От одного бокала ничего не будет.
Коллонтай попросила помощницу оставить их одних. Интуиция подсказывала ей, что она может положиться на такт и ум шведа. Его предыдущее поведение было в том порукой. Она доверительно, как старому другу, рассказала Лагерквисту о том, что Бунин исчез. Судьба русского писателя стала делом государственной важности.
Коллонтай изложила Лагерквисту все известные ей подробности. От услышанного швед оторопел. Какая подлость! Неужели Сталин действительно отдал приказ похитить Бунина и жестоко с ним расправиться? За всю историю существования Нобелевской премии по литературе еще никто не угрожал возможному лауреату смертью.
Коллонтай не скрыла от Лагерквиста ничего. Призналась, что ей было поручено добиться отклонения кандидатуры Бунина и награждения Горького.
– Правда, я не слишком в этом преуспела, – вздохнула она, пригубив шампанское. – Но никогда, слышите – никогда и ни при каких обстоятельствах – я не желала похищения, а тем более гибели Бунина!
– Я верю вам. Не волнуйтесь. Сейчас главное – спасти жизнь этого человека.
