– Кошмар! Это полный кошмар! – воскликнула Коллонтай.
В палату вошла медсестра с цветами.
– Это от господина Лагерквиста. Он приходил сюда каждый день, – пояснила помощница, – но ваш шофер его не пускал.
Коллонтай нахмурилась. Она была бы счастлива увидеть Лагерквиста. Ей не требовалось даже закрывать глаза, чтобы представить себе его лицо и его тело, подарившее ей столько наслаждения.
– К вам не разрешили пускать никого, кроме близких, – сказала расстроенная помощница. – Извините.
– Близких? Но мой сын Миша в Москве. Это смешно, ей-богу. О ком, собственно, идет речь?
– Александра Михайловна, врачи сказали: вам нужен отдых.
– Но у меня нет времени отдыхать. Вы же знаете…
– Придется! Культурный атташе передал строгий приказ: не пускать никого.
Коллонтай поняла, что в каком-то смысле оказалась в заключении.
– Культурный атташе говорит, что надо защитить вас от шведской прессы. Кто-то сообщил журналистам, что вы в больнице, и теперь они дежурят в холле. Все крупные газеты Стокгольма напечатали посвященные вам статьи. Их авторы задаются вопросом: зачем вы пошли в ту затрапезную таверну, где собирается нищая богема.
– Какое они имеют право?..
Помощница не дала ей договорить. Она была вынуждена сообщить Коллонтай неприятные новости:
– Они пишут, что высокопоставленные дипломаты не посещают подобные места. А в одной статье говорится, что вы отправились туда на романтическое свидание с Пером Лагерквистом.
– Что еще?
– Что у вас с ним роман, – чуть помолчав, сказала помощница. – Лагерквист, конечно, опроверг этот слух. Он возмущен тем, что ваши с ним отношения представлены в таком извращенном виде.
Коллонтай давно перестала обращать внимание на бесконечные сплетни, которые распускала о ней пресса. Стокгольмские газеты смотрели на советского посла как на своего рода цирковую обезьянку, о которой можно сочинять любые небылицы, чем они с удовольствием и занимались. А уж после того, как из советского посольства совершил побег военный атташе, журналисты и вовсе потеряли всякий стыд.
Зазвонил телефон. Помощница сняла трубку. Она уже догадалась, что звонит нарком иностранных дел.
– Товарищ посол понемногу выздоравливает, но она еще очень слаба. Сейчас она спит. Она позвонит вам, как только сможет, – доложила помощница, произнесла все приличествующие случаю любезности и повесила трубку.
Дело Бунина вытеснило из мыслей Литвинова все прочие заботы. Связаться с Коллонтай по-прежнему не удавалось, и нарком подозревал, что председатель ОГПУ уже получил разрешение на силовую операцию. Но какую именно? И когда она начнется? Неизвестно. Возможно, он узнает об этом из западных газет. Или когда подручные Менжинского явятся в наркомат, чтобы его арестовать.
