– Новый кабинет должен сознавать лежащую на нем ответственность. На нас сейчас обращены все взгляды, – повторял он терзавшемуся сомнениями Ханссону. – Многие ждут нашего близкого конца, а кое-кто о нем просто мечтает. Нужно продемонстрировать, что мы настроены решительно.
Почетный председатель торговой палаты Стокгольма Стефан Болунд, не одобрявший действий правительства, сообщил Сандлеру, что награждение Бунина навредит экономическим отношениям между Швецией и СССР. При нынешнем уровне безработицы литературные игрища обойдутся Швеции слишком дорого, настаивал толстяк Болунд.
В настоящее время ведутся переговоры о заключении выгодных контрактов с Москвой, твердил этот представитель интересов шведской буржуазии, и призывал не вставлять палки в колеса шведским предпринимателям. Под давлением Александры Коллонтай Болунд открыто примкнул к кампании в поддержку кандидатуры Максима Горького и убеждал министра последовать его примеру.
Ханссон признался Сандлеру, что на него тоже давят. Сам король с простотой, достойной истинных аристократов, прямо заявил ему, что во время недавнего бала Красного Креста Александра Коллонтай вконец измучила его разговорами на эту болезненную тему, намекая на неприятные последствия, способные пошатнуть нейтральный статус Швеции. По словам монарха, в высшем обществе столицы только и говорили о Максиме Горьком и Иване Бунине. Ему это надоело.
Густав V опасался, что вся эта история примет несоразмерный масштаб и вызовет трения в отношениях между его страной и Советской Россией. Существовал риск, что она станет дополнительным яблоком раздора. «Коллонтай рисует самые катастрофические сценарии. У нас хватает проблем внутри страны, чтобы создавать себе лишние трудности. Людям тяжело живется, и многие наши подданные покидают нас и уезжают в Северную Америку. С меня довольно!» – заключил король.
Во время этого разговора, состоявшегося в королевской резиденции – замке Дроттнингхольм, – что само по себе символизировало его важность, Густав V особо подчеркнул свою приверженность делу сохранения нейтралитета Швеции, гарантом которого он выступал на протяжении последних лет. Густав V понимал: присуждение Нобелевской премии по литературе приобрело политическую окраску, и, на кого бы ни пал выбор Шведской академии, ее решение отразится на будущем страны.
Обычно предпочитавший держаться в тени большой политики, на этот раз Густав счел необходимым напомнить премьер-министру, что обязанность шведского правительства – обеспечивать стране стабильность. При всей деликатности формулировок смысл сказанного не допускал двояких толкований. Полномочия монарха носили сугубо формальный характер, но он знал, что в данном случае выражает мнение всех слоев населения.
