– Согласен с вами, Иосиф Виссарионович, – отозвался Литвинов. – Я даже не удивлюсь, если он до сих пор поддерживает связь с Буниным.
– Я попросил секретаря Горького подготовить отчет о его переписке с представителями белой эмиграции, – вступил в разговор Менжинский.
– И что? Какие результаты?
– Довольно скудные. В основном обмен пустыми любезностями. Впрочем, кое-что найти можно.
– Что именно?
– Пока это выглядит не слишком убедительно, – мгновенно исправился Менжинский, вспомнив, что Горький близок к Сталину.
Вождь опять закурил. Его лицо приобрело откровенно злобное выражение. По комнате плыли клубы дыма. Сталин встал и прошелся вдоль окон. Батареи, обогревавшие огромный кабинет, работали на полную мощность. Сталин вернулся к собеседникам.
– Товарищ Литвинов, вы задействовали все ваши связи? Никого не забыли?
– Делаю все от меня зависящее, – заверил нарком. – Как я вам только что докладывал, наш полпред в Стокгольме не жалеет чар, лишь бы задвинуть Бунина и продвинуть кандидатуру Горького.
– Чары? Какие еще чары? – рявкнул Сталин. – Коллонтай – старая корова. Нужно действовать быстрее. И другими методами.
Он бросил взгляд на начальника ОГПУ.
– Наши агенты во Франции готовы начать немедленно, как только будет отдан соответствующий приказ. Это дело нескольких часов, – доложил Менжинский. – Мы можем применить ту же стратегию, что и с генералом Кутеповым. Мы похитили его в Париже на выходе из собственной квартиры и пароходом доставили в Ленинград. Больше эта белогвардейская шкура никогда не будет нам гадить.
– И что же мы сделаем с Буниным, если силой притащим его в Москву? – перебил Сталин, которого одолевали сомнения. – Мы же не можем предать его суду и казнить!
– Существуют жесткие и одновременно тонкие методы, – пояснил Менжинский. – Например, Бунина можно отравить, как барона Врангеля. Он скончается во Франции, тихо и без шума.
Нарком иностранных дел почувствовал, что дело Бунина уплывает у него из рук, обретая черты кошмара. Применение столь радикальных мер неизбежно повлечет за собой последствия, губительные для стратегически важных переговоров с Францией, от исхода которых зависела безопасность СССР.
– Времена изменились, – осторожно заговорил Литвинов. – Мы сейчас в непростом положении. Не будем забывать, что только что ушло в отставку правительство Эдуара Эррио, а следом за ним – правительство Жозефа Поль-Бонкура. Насколько вам известно, они относились к нам скорее с симпатией. Новый кабинет во главе с Эдуаром Даладье захочет отличиться на их фоне, и не исключено, что за наш счет. Как знать? Он вполне способен наброситься на нас, просто чтобы произвести впечатление на общественное мнение.
