550 Пала от собственных рук диркейская древле когорта,
Братьям фиванским явив предвестие грозное этим;
[361]Дети драконьих зубов
[362], разъярясь от волшебных заклятий,
Братскою кровью своей напоили борозды в поле
Фасиса так, что Медея сама испугалась злодейства,
555 Зелье сваривши из трав еще неискусной рукою…
Так умирают бойцы, сговорясь о взаимном убийстве,
В том избиеньи мужей — умереть — наименьшая доблесть.
Вместе они разят, и падают сами от смертной
Раны; и ныне рука, предсмертно уже холодея,
560 Не промахнется ничья. Не меч там удары наносит:
Грудь ударяет о меч, на его острие натыкаясь,
Тянется горло к рукам. И множа кровавую участь,
Братья на братьев идут, встают на родителей дети.
И не дрожит их рука, но всей тяжестью меч погружает.
565 Кротости признак один — убивать с единого раза;
Вот по широким мосткам кишок выпадающих клочья
Вдоль по плоту волочат, полумертвые кровь проливая
В море широкой струей. Им нравится с гордым презреньем
Брошенный свет созерцать, глядеть победителю в очи,
570 Чувствовать близкую смерть. Вот плот уже весь покрывают
Груды растерзанных тел; на костер победители валят
Трупы, дивятся вожди, что ради вождя сотворилось
Столько ужасных убийств. А Слава, весь мир облетая,
Не восхваляла шумней ни единого судна доселе.
575 Но малодушный народ на этом примере отважных
Все же не понял еще, какая нехитрая доблесть —
С помощью собственных рук от рабства избавиться. Страшным
Деспота делает меч, от оружия гибнет свобода, —
Знает ли кто, что мечи нам даны, чтобы не было рабства!
580 Если бы ты, о смерть, щадила трусливых, и только
Доблесть дарила тебя!.. Тянулась не менее вяло
Тою порою война и на знойных равнинах ливийских.
С флотом смельчак-Курион отплыл от брегов Лилибея
[363],
Он с Аквилоном пошел, едва паруса надувавшим,
585 И опустил, наконец, свой якорь возле Клипеи
[364]И Карфагена — твердынь разбитых, у суши знакомой;
Первым он лагерем стал вдали от седого прибоя,
Там, где пески бороздит течение тихой Баграды
[365].
Дальше идет он к холмам, к отовсюду иззубренным скалам:
590 Их неспроста в старину называли царством Антея.
Знать пожелал Курион причину названья, и дикий
Житель ее разъяснил по древним сказаниям дедов:
«Не истощившись еще, хотя и родила гигантов,
В чреве ливийском Земля зачала ужасного сына.
595 Меньшею славой, чем он, гремел Тифон по вселенной,
Титий и злой Бриарей; Земля небеса пощадила
Тем, что Антея она подняла не на поле Флегрейском
[366].
Дивным подарком Земля увеличила детища силы:
