Жизнь, что подаришь ты нам. Считай распростертыми в поле
Наши полки; не годится тебе с войсками победы
360 Строй осужденных мешать, и плененных причастными делать
К гордым триумфам твоим; эти толпы уж вынули жребий.
Вместе с тобой побеждать не принудь побежденных, — мы молим».
Молвил; и с ясным лицом склонился к милости Цезарь,
Их предпочел не карать, обычай войны нарушая.
365 В миг, когда в силу вошел договор справедливого мира,
Кинулись к рекам бойцы, благо не было больше запрета,
И, упадая на брег, возмущали струи невозбранно.
Многие, сразу припав к потокам, их пили так долго,
Что захватило им дух, и вода, преградивши дыханье,
370 Крови нарушила ток; но все же их жгучая жажда
Не угасает в питье; она и при полном желудке
Требует снова воды. Однако, вернулись к ним силы,
Жилы наполнила мощь. О, роскошь, богатств расточитель,
Ты, никогда и нигде недовольная скудным обедом,
375 Ты, обходящий моря и сушу в поисках пищи,
Голод надменный, и ты, о слава пиров изобильных, —
Ныне узнаете ль вы, как мало для жизни потребно,
И до чего природа скромна! Не целит здесь болящих
Вакх благородный, что был при неведомом консуле
[345] разлит,
380 Пьют не из чаш золотых, не из мурры
[346], — поток первозданный
Жизнь им вернул; Цереры да рек — достаточно людям.
Горе тому, чей жребий — война! Оставив оружье
Цезарю, с грудью нагой и тем от убийств защищенной,
Все по своим городам разбегаются вспять беззаботно.
385 О, как жалели теперь, до мира дорвавшись, что раньше
Меч поднимали они и лютую жажду терпели
И об успехе в бою напрасно богов умоляли!
Тем, кому помощь дает в сражениях Марс благосклонный,
Столько трудов на земле и рискованных битв остается!
390 Чтоб не могла погубить ненадежным успехом Фортуна,
Надо всегда побеждать; и кровь проливая повсюду,
Следовать надобно им за превратной судьбой полководца.
Счастлив, кто мог разузнать наперед при падении мира
Место, где будет лежать! Никакая война утомленных
395 В бой не зовет, их крепкого сна сигнал не тревожит.
Их обнимают — жена, сыновья молодые, отчизна,
Не как пришельцев-селян их скромный очаг принимает.
Их и от прочих тягот избавляет судьба благосклонно,
Так как в душе у них нет беспокойного пыла: их блага
400 Цезарь творец; а Помпей был вождем. Лишь эти счастливцы
Могут войну созерцать, никому не давая присяги.
Но не всегда и везде улыбалось военное счастье:
Цезарю рок иногда дерзал посылать неудачу.
Там, где близ долгих Салон
[347] шумят Адриатики волны,
405 Там, где теплый Иадр
