Фарсалия или поэма о гражданской войне | страница 30



С рей повисавшие вниз паруса распускали матросы,
Но не кидали концов, чтоб их свист тишину не нарушил.
Вождь, о Фортуна, к тебе мольбу обращал, да дозволишь
700 Бросить Италии край, которым владеть запрещаешь.
Чуть не сгубила судьба: ибо с шумом великим всплеснулось
Море под килем судов, и волны от них разбежались,
Глади покой всколыхнув бороздами, прорытыми флотом.
Тотчас враги захватили врата, которые город
705 Сразу раскрыл, изменив свою преданность вместе с судьбою,
И побежали стремглав по изогнутым отмелям порта
К устью, горюя, что флот уже вышел в открытое море.
Стыдно! Бежавший Помпей — совсем небольшая добыча!
Узким проходом ушли корабли в морские просторы —
710 У́же Эвбейской волны[224], что бьется прибоем в Халкиду.
Сели на мель здесь два корабля, и пленил их противник,
С флотом родным разлучив; их с боем к берегу тянут:
Тут-то впервые Нерей[225] обагрился гражданскою кровью.
Все остальные ушли, оставив пленных в добычу.
715 Так, когда в Фасис летел Пагасский корабль[226] по пучинам,
Выслала в море земля Кианейские камни[227] навстречу,
Но ускользнул из-под скал, корму лишь утративши, Арго, —
Симплегады, вотще всколыхнув пустынные глади,
Стали недвижны опять. На востоке уж новые краски
720 Феба вещают приход, и заря еще в небе алеет,
Пламенем ярким своим похищая ближайшие звезды,
Меркнут светила Плеяд, и повозка Боота[228], склонившись,
Тихо теряет свой блеск на чистых полях небосвода,
Гаснет сверканье планет и сам Светоносец бледнеет
725 Перед пыланием дня. Ты далеко уж в море, Великий,
Только со счастьем иным, чем то, с каким ты гонялся
Встарь за разбойником вод! Устав от триумфов, Фортуна
Бросила ныне тебя! С детьми и женою гонимый,
В грозную эту войну всех пенатов влача за собою,
730 Мчишься со свитой племен, — доныне могучий изгнанник.
Жаждешь ты в дальних краях укрыть недостойную гибель:
Гроб твой — Фаросский песок, — не затем, что всевышних решенье
Ныне судило лишить твои кости отеческой урны:
Счастье Гесперии в том! Да скроет на грани вселенной
735 Темное дело судьба, и останутся римские земли
Не опозорены ввек своего Великого кровью!

КНИГА ТРЕТЬЯ

Австр надувал паруса, он флот подгонял, налегая.
И, торопясь, корабли уходили в открытое море:
На Ионийскую зыбь толпою смотрели матросы, —
Только Великий один не мог отвести своих взоров
5 От Гесперийской земли, пока не пропали из вида
Гавань родимой земли и брег невозвратный, и в тучах
Пики далеких вершин и гор исчезающих призрак.
Но уступил, наконец, крылам усыпляющей дремы