Не назовет убийцей — тебя? Влачи на покое
Свой безоружный досуг: так звезды небесные вечно
Без потрясений текут своей чередой постоянной, —
Воздух же, близкий к земле, пылает сверканием молний.
270 В долах бушуют ветра и дождя огневого потоки, —
Но повеленьем богов Олимп над тучами блещет:
Распри ведет лишь то, что ничтожно; то, что велико, —
Свой сохраняет покой. С каким ликованием Цезарь
Встретит участье в боях такого, как ты, гражданина!
275 Не пожалеет он, нет! если, дав предпочтенье Помпею,
К стану врага ты примкнешь. Он безмерно полюбит Катона,
Если полюбишь ты брань. Сам консул и знати немало,
Чуть ли не весь Сенат с вождем отставным
[152] пожелали
Эту войну раздувать: прибавь же ты к ним и Катона,
280 Вместе с игом Помпея; тогда во вселенной свободным
Будет лишь Цезарь один. Но если захочешь оружье
Ты за отчизну поднять, закон защищать и свободу, —
Брут ни Помпею врагом, ни Цезарю ныне не станет:
Будет он после войны врагом победителю». Молвил.
285 И отвечает Катон такими словами пророка:
«Злом величайшим, о Брут, мы считаем гражданские войны,
Но за своею судьбой беззаботная доблесть влечется,
Будет виною богов, если стану и я душегубом.
Кто пожелает смотреть на крушенье миров и созвездий,
290 Сам не волнуясь ничуть? Кто сложит ленивые руки
В час, когда рушится твердь, земля расступается, горы
Сшиблись, обломки смешав? И если помчатся народы
Буйству Гесперии вслед, если к римским знаменам пристанут
Дальнего моря цари, под звездою рожденные чуждой, —
295 Буду ли праздным — один? Отвратите, о боги, безумье,
Да не приму я шутя под натиском дагов
[153] и гетов
Рима погибельный день! Так, сына лишившись, родитель
Осиротелый идет — и ему провожать погребенье
Скорбь до могилы велит; он рад похоронное пламя
300 Собственноручно разжечь и к сложенной куче поленьев
Факел угрюмый поднесть. Оторвать меня смогут не раньше,
Чем обниму я, о Рим, твой труп: и твою, о Свобода,
Невоплощенную тень провожать я буду до гроба!
Так да свершится: весь Рим себе в жертву враждебные боги
305 Требуют: крови ничьей мы у жадной войны не отнимем.
О, если б вышним богам и Эребу явилось угодным
Эту главу осудив, предать ее всем наказаньям!
Деций
[154] себя обрек и раздавлен был вражьей толпою;
Пусть же меня поразят оба лагеря; стрелами Рейна
310 Варваров орды пронзят: пролагая сквозь копья дорогу,
Смело приму на себя всей битвы кровавые раны.
Всех людей искупи, моя кровь: пусть это убийство
Тяжкую пеню сотрет, заслуженную римским развратом,
