Ведает все же, что кровь не дешевая в жилах струится,
10 И вспоминая свой рок, полагает, что столько же Цезарь
Даст за погибель его, сколько сам он за голову тестя
Рад заплатить. Но увы — напрасно стремленье в пустыню:
Нет, не дозволит судьба в тиши надежных убежищ
Славного мужа укрыть; спешило в лагерь Фарсальский
15 Много людей, до которых молва не дошла о разгроме:
Встречей они смущены, а в делах перемена приводит
Их в изумленье: они о разгроме рассказу Помпея
Еле поверить могли. Тяжел для Великого ныне
Каждый свидетель беды: хотел бы он стать неизвестным
20 Всем племенам, безопасно пройти, под именем низким, —
Их города́; но решила судьба за долгую милость
Ныне любимца казнить, и славного имени тяжесть
К бедам прибавив лихим, гнетет его счастьем бывалым.
Ныне почувствовал он, что почет его был скороспелым, —
25 Проклял деянья своей лавроносной юности с Суллой;
Ныне и Корика флот, и знамена понтийские горько
[630]Павшему вспомнить вождю. Так слишком долгие годы
Разум великий крушат, когда власть свою пережил он.
Если день смертный с концом благоденствия слиться не может
30 И не спешит отвратить печалей ранняя гибель, —
Прежнее счастье нам — стыд. И кто благосклонному року
Смело доверит себя, не будучи к смерти готовым?
Вот он достиг берегов, где Пеней вливается в море;
Были уж воды реки красны от резни эмафийской.
35 Там его трепетный челн, против зыби и ветра бессильный,
Годный лишь в мелкой воде, — выносит в открытое море:
Тот, чьи весла еще близ Коркиры и в бухте Левкадской
Плещут, — Либурнской земли и Киликии дальней властитель, —
Тот оробелым пловцом в ладье пробирается малой.
40 К берегу Лесбоса он, к свидетелю тайному скорби,
Парус направить велит; Корнелия, ты там скрывалась,
Большей печали полна, чем если б Эмафии поле
Было приютом твоим. Заботу предчувствия множат
Грозную; трепетный страх тревожит твои сновиденья;
45 Мраком владеет ночным Фессалия; каждое утро
Ты на прибрежье бежишь, на обрывистый камень утеса,
И наблюдая простор, корабля, подходящего с моря,
Первая видишь вдали волною колеблемый парус, —
Но никогда не дерзнешь спросить об участи мужа.
50 Вон и ладья, что в гавань твою обращает ветрило,
Груз неизвестный неся: то мчится ужас последний —
Вестник печальной войны, глашатай новости мрачной,
Твой побежденный супруг! Что миг отнимаешь у скорби
В страхе, — хоть плакать пора? К приближавшейся кинулась лодке
55 И поняла в этот миг приговор жестокий всевышних, —
Страшную бледность вождя, седины, упавшие низко,
