В эту густую толпу: сквозь недруга, сквозь его латы
Путь прорубает оно, но панцыри твердой преградой
Перед ударом стоят и надежно тела защищают.
500 Все же, пронзают и их — до сердца; сквозь эти доспехи
Каждый удар проходит лишь раз. Гражданскую битву
Войско одно — горячит, принимает — другое: хладея,
Здесь цепенеют мечи; а там они жарки от крови.
Дел столь великих весы не колеблет долго Фортуна,
505 И необъятный обвал в течении судеб несется.
Только лишь крылья свои в полях развернула Помпея
Конница, чтобы кольцом охватить противника с тылу, —
В легких доспехах за ней несутся манипулы
[606] с флангов
И без пощады врага избивают свирепые орды.
510 Каждое племя спешит со своим оружием в битву,
Римлянин — каждому цель: там стрелы летят отовсюду,
Факелы, камни летят и от воздуха жаркие ядра
[607],
Что расплавляются в нем, разогретые грузным полетом.
Тьмы итурейцев, мидян и вольные шайки арабов,
515 Грозные луки у всех и стрелы пускают не целясь;
Мечут их в небо они, что над полем раскинулось битвы.
Сыплются смерти с небес; обагрен, не творя преступленья,
Тот чужеземный булат; беззаконие все собралося
К дротикам римским теперь: весь воздух заткан железом,
520 Мрак над полями навис от стрел, несущихся тучей.
Цезарь, за целость боясь своей первой линии фронта,
Долго держал в стороне, за знаменами, главные силы:
В гущу сраженья, туда, где враг беспорядочно бился,
Бросил он сразу войска, оставив недвижными фланги.
525 Вмиг о битве забыв, не стыдясь своей трусости вовсе,
Кинулись в бегство враги, доказав, что гражданские войны
Нехорошо доверять каким-либо варварским ордам.
Только лишь конь во главе, пронзенный под сердце железом,
Сбросил во прах ездока, растоптал его тело ногами, —
530 Всадники кончили бой и, в кучу собравшись, обратно
Ринулись, собственный строй круша в необузданном бегстве.
Всякий порядок тогда утратила битва, и бойней
Стало сражение вдруг: здесь душат, там рубят мечами.
Войско не может одно погубить столько недругов, сколько
535 Может в смятении пасть! О, если б, Фарсалия, поле
Кровью насытила ты, текущей из варварских грудей!
Если бы кровью иной твои не окрасились реки!
Если бы полчища те костями покрыли все нивы!
Иль, коль приятней тебе залить их римскою кровью, —
540 Тех пощади, я молю: да живет и галат
[608], и сириец,
Галл, армянин, ибер на далекой границе вселенной
И киликиец: они после распри гражданской ведь будут
Римским народом!.. Но страх, однажды возникнув, наполнил
Трепетом всех, — и встают на сторону Цезаря судьбы.
