Все, да не совсем. Я нащупал в его памяти одну область, войти в которую никак не могу. Только чувствую там боль – ту, что причиняли ему, и ту, что причинял он сам. В нем очень много боли – возможно, в этом месте сокрыт он сам, каков есть. Из-за этого люди думают, что в нем есть какая-то, как его… энигма. Человек-загадка. Глубоко внутри он прячет место, откуда пришла тьма, поглотившая всю его жизнь, хранит коды, способные вскрыть любые прочие коды. Я хочу попасть в это место. Нет, мне страшно. Да, я правда хочу.
В какой-то момент его отец-художник отошел в мир иной. Умер, будучи в ссоре с сыном. Грустная история. Он потерял все: маму, дом, самоуважение, отца, представление о цели в жизни. Теперь в его жизни появились новые цели. Безумные, что ж тут поделать: мисс Салма Р. и я. Одна цель несуществующая, вторая недосягаемая. Конец жизни будет что надо.
Я вижу его. Он по-прежнему прячется от жизни в фэнтези и научной фантастике. “Фэнтези и научная фантастика”. F&SF… Отличный старый журнал! В его воспоминаниях я нахожу многое оттуда. И из похожих старых журналов “Непостижимое” (“Astounding”) и “Удивительное” (“Amazing”). А еще из книг, тогда был золотой век подобной литературы. Фредерик Пол и Сирил Корнблат. Джеймс Блиш. Клиффорд Саймак. Лайон Спрэг де Камп. А позже добавилось кино и, конечно, телевидение. Доктор Кто и ТАРДИС, всякая ерунда. Он всегда видел себя в главной роли. Вот он – Лемми Коушен, въезжающий на своем “форде гэлекси” в окрестности Альфавиля, les environs dAlphaville. А вот он на космическом корабле в одиночку пытается победить взбесившийся компьютер. А здесь он – батюшки мои! – тридцатилетний мужчина, заходит на корабль пришельцев в Башне дьявола – мамочки! – в Моркрофте, штат Вайоминг, в том самом месте, где… да ровно там, где позднее метеоритный дождь Персеиды исполнил наконец желание старика, и я – черно-белый, как уж есть – материализовался на пассажирском сиденье его машины.
Даже я сам, мое рождение, моя история – все выросло из фэнтези. Неужели это и есть я? Непосредственное столкновение с иной реальностью? О да. Я сам это знаю. Потустороннее.
Так где же корабль, на котором я прилетел?
Его многочисленные горести и редкие радости, его нечастые взлеты и постоянные падения – я чувствую, что они стали моей второй природой. Мы едем в машине, и он верит, что совместная дорога поможет нам построить отношения, родственные, как у отца с сыном. Но ведь я не что иное, как его клон, двойник, гораздо более молодая версия, выстраивать отношения
