в Колхиду, чтобы добыть Золотое руно; о сире Галахаде, единственном среди рыцарей Круглого стола, которому благодаря его высокой добродетели было позволено коснуться святого Грааля. Какой чушью забита его голова. Тридцать птиц отправляются на поиски божественного Симурга. Пилигрим Христианин отправляется из этого мира в Небесную Страну. Плюс куча мужчин, отправляющихся куда-то ради женщин. Рама в поисках похищенной Ситы, водопроводчик Марио, решительно перескакивающий с уровня на уровень в надежде спасти от злобного Боузера принцессу Тоадетту, итальянский поэт Данте Алигьери, добравшийся в поисках своей возлюбленной Беатриче до рая, преодолев до этого ад и чистилище.
Есть кое-что еще. Очень надеюсь, что в его планы не входит мое личное очищение. Меня устраивает мое нынешнее неочищенное состояние. Улавливаете мысль? Я не ангел и становиться им не собираюсь. Вы уже поняли, кем я хочу стать. Человеком. Хорошим или нет, меня не очень-то волнует.
Пусть себе едет, куда ему нужно. А я копну глубже в его голове, посмотрю, что зарыто под всеми этими историями. Там то, что случилось с ним когда-то.
Я вижу его. Он много трудился в школе, находя в учебе почти такую же отдушину, как в чтении, и, окончив пансион, сумел получить стипендию, позволившую ему сменить центр английской равнины, страну Флатландия, на город волшебных шпилей Оксфорд, и вот ровно тогда, когда казалось, что он семимильными шагами преодолел все болота своей жизни, разразился кризис. Вот как он все помнит. Каким-то ветром в Оксфорд занесло его отца-художника. Пригласи на ужин с десяток друзей, предложил он, я все оплачу. На ужине для сына-студента и его друзей-интеллектуалов с одной стороны от родителя сидела девушка, впоследствии ставшая известным онкологом, с другой – девушка, превратившаяся со временем в профессора искусствоведения, обе весьма симпатичные, на протяжении всего вечера богемный отец бесстыдно поглаживал обеих под столом по коленям и бедрам. Сначала девушки терпели это молча, не желая унизить друга, указав на порочность его отца. Но когда тот стал позволять себе откровенно непозволительное, им пришлось подняться и прилюдно пристыдить его. Они стояли рядом – прото-онколог и прото-профессор – возмущенные, обиженные, прекрасные в своем негодовании. Тогда он, униженный сын, вскочил на ноги и, до глубины души оскорбленный отцовским поведением, начал кричать. Он до сих пор помнит все, что высказал тогда отцу, до последнего слова – эта гневная речь звучит в моей голове и сейчас, его слова оглушают меня, слова, которые навсегда разрывают узы между сыном и отцом. Я вижу его. Будучи сыном, он навсегда порвал отношения со своим отцом, а теперь, будучи отцом, хочет выстроить отношения со мной. В какой-то мере я – отсроченное последствие этой истории, дитя порока его отца. После того случая отец больше ни разу не появлялся в его жизни, да и мой папаша К. не предпринял не единой попытки к сближению. Он очень хорошо закончил университет, но не пригласил отца на вручение дипломов. В какой-то момент после выпуска он почувствовал вкус к дороге и заделался заядлым путешественником – похоже, ровно с того дня и начинается путь к неуспеху, идя по которому он сначала оказался в “Смайл фармасьютиклс”, затем потерял работу, а после чудесным образом – бинго! – обрел меня. Вот все, что мы имеем.
