Не станет Строцци — уйдёт общий враг, объединяющий многих, и тогда у Эстебана будет шанс нанести удар.
От этих мыслей его отвлекло появление окровавленного бойца — крепкий полуорк, прежде выходивший сухим из воды множества передряг, щеголял перемотанной рукавом рубашки головой и повязками на левой руке, сочащимися кровью.
— Засада, — выдал он, опершись на стол Эстебана и Рамона, кровь начала капать на столешницу, скапливайся между толстыми, как сосиски, пальцами полуорка. — На углу Мёртвых ревнивцев, у магазина Хэммета. Все убиты, кроме меня.
— Строцци сумели собрать достаточно сил, чтобы перебить твою пятёрку? — удивился Эстебан.
— Там стоял «Болт», мы не обратили внимания на него — авто и авто, — начал оправдываться полуорк, — а потом из-за него по нам лупанули из картечницы. Минуты не прошло, как мои парни были мертвы. Я схлопотал две пули: в голову и плечо.
— Вижу, куда тебя ранили, — отмахнулся Рамон. — Хватит заливать стол кровью, проваливай к доку, пускай он тебя залатает.
— Картечница? — удивился Эстебан. — Серьёзно? Он мог бы придумать оправдание получше.
Дожидаться, пока полуорк отойдёт подальше, он счёл лишним.
— Вполне возможно, — пожал плечами Рамон. — Тут много всякого припрятано с таких времён, что и не упомнишь.
Они снова вернулись к пиву и острой колбасе. Ненадолго.
Следующие мрачные известия принесли бойцы потрёпанной пятёрки, вернувшиеся в гостиницу с докладом и за патронами к пистолетам с дробовиками. Боеприпасы и оружие из усадьбы Рамон велел складывать здесь, чтобы всякий мог легко пополнить их запас или сменить потерянные или испорченные в схватке дробовики и пистолеты.
— На перекрёстке Миллера перебили пятёрку Тощего, — доложил крепкий парень, в чьих жилах текла кровь гномов, хотя вряд ли больше четверти, скорее шестая часть. — Мы прижали одного из тамошних обитателей, они говорят, что посреди перекрёстка был припаркован «Болт». Когда парни Тощего подошли его проверить, оттуда их расстреляли из пистолет-пулемёта. Двое клянутся всеми святыми, что видели Гильермо Строцци.
Рамон кивнул, давая понять, что услышал их, и махнул рукой, отпуская.
— Вполне в его духе, — заметил Эстебан. — Носится по городу со своими телохранителями и кусает нас, где может.
Рамон глянул на него, прищурившись, и Эстебан понял: ничего хорошего его не ждёт.
— Найди этот «Болт», племяш, — велел Рамон Рохо, — и принеси мне голову Гильермо Строцци.
Эстебан понял, что дядя отправляет его на верную смерть, но отказаться не мог — урон бандитской чести был бы слишком велик. После такого за ним никто из людей покойного дона Мигеля точно не пойдёт, а значит, придётся идти на риск. Смертельный риск.
