в роли нового дона собирались далеко не все. Так что когда Рохо неожиданно предложил мировую, Гильермо вынужден был согласиться. Да, исталийцы контролировали город: полиция во главе с жирным Нунаном была у них в кармане, а молодой Гильермо исполнял обязанности мэра Отравиля после гибели отца. Все козыри были на руках у Строцци, но тогда назревал конфликт внутри семьи, и ударить кулаком исталийцы не могли. Веспанцы же сплотились вокруг Рохо, и готовы были принять удар, а после ответить так, что от Строцци осталась бы только память, да и то ненадолго.
И всё равно, Гильермо жалел, что не напал тогда на веспанцев, не повёл в бой солдат семьи, верных старому дону, не поднял собственного отца, как знамя. Но сделанного не воротишь, теперь старый Рохо в могиле, кого-то прикончил его старшего сына, и уже в их семье намечается раскол. Так говорят его информаторы среди контрабандистов. Многие недовольны Рамоном Рохо, который глядит под юбку своей новой пассии, позабыв про дела. А меж тем его кузен Эстебан, неспроста взявший себе семейную фамилию, набирает вес в клане, да ещё и ведёт разговоры с лидерами контрабандистов — теми, кто таскает через границу товары для Рохо. Самое время покончить с тупыми веспанцами, взяв под контроль весь бизнес в Отравиле.
Пускай напыщенный индюк — астрийский землемер — ясно дал понять, что никаких лестных слов от него Отравиль не дождётся, на Кронваре свет клином не сошёлся. Есть и другие заинтересованные в том, чтобы выстроить тут урб, и находятся они в Рейсе — Розалия не собиралась упускать инициативу таком вопросе. А когда с семейством Рохо будет покончено, в городе станет так тихо, что будет слышен шёпот Гильермо Строцци. И уж чиновник из Рейса найдёт здесь наилучшие условия для строительства урба. Астрийцы же останутся с носом — и поделом им.
От приятных мыслей оторвал бой часов — старинные напольные часы, что отец Гильермо привёз с родины, ударили дюжину раз. Полночь.
А потом тринадцатый удар сотряс весь отель!
В банде Рохо были несколько бойцов, побывавших на войне. Обычно в подобные семьи не брали фронтовиков, однако ещё отец Рамона и Мигеля считал, что те могут быть хорошим подспорьем в разборках, несмотря ни на какие писанные и неписанные преступные законы. Веспанцы никогда всерьёз не относились к Омерте и другими организациям подобного толка. Вот и сейчас развесёлая парочка минёров: один из них ворчливый гном, а второй — тощий, как палка, и зловредный, как болячка, гоблин — заложили заряды вокруг отеля, где засели Строцци. Взрывчатки у Рамона в усадьбе было достаточно, чтобы разнести полгорода в щепки. Однако сапёры выполнили приказ добросовестно, и когда в ровно в полночь грянул взрыв, отель только сотрясся от фундамента до крыши. А после вспыхнули заряды с фосфотаном, и здание объяло пламя.
