— Меня наняли родственники вашего супруга, ваше высочество, — ответил я. — Легально проникнуть в Рагну и встретиться с правящей ей хунтой я смогу, только если вы отправитесь туда. Встречаться с генералами Кукарачей и де Леброном предстоит вам, я же буду всего лишь вашим сопровождающим.
— Значит, я начну картинно заламывать руки и обливаться слезами, а когда мне откажут, вы выложите свои карты на стол.
— Примерно так, — согласил я, хотя в самом деле на переговорах хотел бы обойтись без картинных сцен.
— А если я откажусь, вы повезёте меня силой?
— Я уже упоминал родственников вашего мужа — всю эту стаю престарелых гусей в довоенных вицмундирах, но среди них есть парочка опасных людей. Дипломат и военный. Если вы откажетесь, завтра уговаривать вас придут они.
Я не был так уж уверен в своих словах, однако понял — сработало! Ни единый мускул не дрогнул на лице её высочества, однако мы стояли достаточно близко друг к другу, и я увидел, как расширились от страха её зрачки. Она была отлично знакома с родственниками супруга и понимала, кто из них — гусь, а кто самый что ни на есть клыкастый волк.
— Я помогу вам, рыцарь, в вашей священной миссии спасения моего неудачника мужа, — произнесла она, подойдя ещё ближе и кладя руку мне на грудь. Это уже было далеко за гранью приличий, но я не отстранился. — Если вы покажете мне весь любовный пыл, на какой способны солдаты. — Принцесса картинно глубоко вдохнула. — От вас пахнет порохом и кровью, значит, вы настоящий солдат, а не штабной офицерик со шпагой. Я хочу знать, правдивы ли легенды о том, что солдаты отдают всего себя в любовных утехах.
И не давая мне воспротивиться, принцесса повела меня в двери, ведущей во внутренние помещения особняка. Не стану кривить душой, я и не думал сопротивляться.
Не скажу, что я прямо-таки половой гигант — никогда не льстил себе такими мыслями. Просто прежде все мои любовные утехи ограничивались визитами к шлюхам разной степени чистоты и ценовой категории. Конечно, в благословенные времена до войны у меня бывали интрижки, а у кого их не было по молодости. Я и теперь недурён собой — и отдаю себе в этом отчёт, — в студенческие же годы, да и после слыл вовсе грозой женского пола. А потом пришла война, диктующая свои законы во всём, и секс исключением не стал.
Честно признаю, столь опытной партнёрши, какой оказалась принцесса Шарлотта Ригийская, у меня ещё не было. Или я просто позабыл те времена. Она заставила меня попотеть в постельной борьбе, мы катались по роскошному ложу под балдахином, сминая простыни и скидывая на пол подушки. Принцесса любила позу наездницы, то и дело пыталась оседлать меня форменным образом. Я же бросал её на перину спиной вперёд и нависал сверху. Это было игрой, и я быстро понял, что одержать в ней победу очень важно для Шарлотты. Я поддался ей, постаравшись, чтобы всё выглядело естественно. Она вытянулась в струнку, все мышцы её сжались, и я ощутил сладкую до непереносимости боль. Я не кричал во время допросов и пыток, но сейчас какой-то животный стон вырвался из моей груди. Принцесса скатилась с меня на постель и легла рядом.
