— Те люди поклонялись богам огня, богам лета и жизни. Но не было их власти в этих краях — здесь правили духи холода и забвения, а королем над ними был могучий Кюльдан, дух северной зимы. И поняли люди с нежной темной кожей и тонкими телами, что сами же попались в ловушку Севера, и что не было здесь для них спасения даже от их южных богов.
Огоньки, что до этого маячили где-то впереди, становились все ближе, пока наконец мы не дошли до них. Всю дорогу я думала, что вижу обычных светлячков, но тому, что я увидела на самом деле, я не могу найти рационального объяснения. Это были пушистые обрывки самого света, мелкие частички пыли, тающей в руках, от чьего света вокруг плясали загадочные тени. Я протянула руку к одному из них и почувствовала тепло, а когда прикоснулась, огонек сразу же из желтого стал зеленым, а затем голубым и стал быстро угасать, падая вниз.
— Это духи. Не нужно пугаться, они боятся тебя еще больше, ты же видишь, — с улыбкой тихо произнес Хьялдур. — И тогда те люди обратили свой взор к тучам, к белоснежным просторам Северного неба. И взмолились люди о спасении, но Кюльдан был непреклонен в своей холодной жестокости и не внял их мольбам. И лишь когда из племени вышла молодая девушка — стройная, темноволосая и прекрасная… Она сняла с себя тонкие шелковые одежды и со слезами на глазах бросилась в убийственную метель, моля о пощаде для своего народа. И тогда…
— Что было тогда? — с придыханием спросила я, но Хьялдур лишь приложил палец к губам.
Мы стали пробираться дальше. Деревья здесь росли особенно густо, и иной раз меж двух стволов было не протиснуться даже такому маленькому человеку, как мне, чего уж говорить о могучем друиде.
— И тогда она вознеслась в снежную бурю. И, взлетая все выше и выше, ее кожа обгорала от жалящих укусов снежинок, становилась светлой, а от скорби ее волосы стали золотыми, как пшеница, колышущаяся от ветра по осени. И когда она долетела до самого неба, яркое, непривычное для нее солнце Севера выжгло ее глаза, сделав их голубыми, как морская отмель. Эта девушка своей храбростью так понравилась Кюльдану и так вдохновила своих людей, что все они, как один, посветлели в память о ней, а сама девушка стала женой могучего духа… И расцвели на Севере цветы, проросли деревья и трава, и наступило первое лето.
— Какая красивая сказка… — завороженно протянула я полушепотом.
Друид усмехнулся.
— Сказка? Поклонись Эйве, духу жизни и Северного лета.
