— Когда-то давно… — прокашлявшись, начал друид, выводя меня из транса. — В этих местах был лишь белый снег и голые камни.
Вторя его словам, подул прохладный ветер. Он завывал, гуляя между деревьев, заставляя их утробно скрипеть. Голубая трава под ногами колыхалась волнами, переливаясь всеми оттенками синего и зеленого.
— И пришли сюда люди из далеких земель. Из страны с солнечным песком, жарким небом и горячими ветрами. То были несчастные, бежавшие от великой войны, несущей за собой одну лишь смерть.
Мы остановились. Я заметила, что тропа обрывается, и дальше путь лежит только в дикую, необузданную чащобу. Где-то вдалеке впереди сверкали тусклые бледно-желтые огоньки, петляющие меж деревьев и исчезающие в волнах травы.
— И те люди были нашими предками. Темнокожие, с черными волосами и глазами прямо как у тебя, Майя. То был слабый род — они привыкли к легкой жизни с цветущими садами, вечным летом и миром, продлившимся тысячу лет. Поэтому они бежали и не смогли отстоять то, что принадлежало им по праву рождения, — он прервал свой рассказ и ласково потрепал меня по макушке. — Зайдем дальше в лес, вороненок?
— Да! — с нескрываемой радостью воскликнула я и уверенно кивнула.
И мы пошли.
Трава была колючая и по-настоящему холодная. Готова поклясться, что несмотря на теплое лето, она была покрыта инеем. Будто сверкающие снежинки, она ласково и звонко шуршала под ногами, а по высоте она едва доставала мне до пояса. Друид же, казалось, и вовсе ее не замечал.
— И те люди пришли сюда. В те земли, где был лишь холод и смерть. Даже самые старые и храбрые волки не захаживали в эти края в то время, но людям было нечего терять, и они лишь хотели спастись от преследующего их врага.
Мы прошли не так много, но я уже почувствовала, как начинают уставать мои ноги. Черт бы побрал это слабое тело и все, что с ним связано. Я неуверенно потянула друида за палец.
— Что такое? — с искренней добротой в глазах спросил он, взглянув на меня, а я лишь потупила взгляд. — Тебе страшно в лесу?
— Нет, лес красивый… Ноги болят.
Разрывая тишину бессмертного леса, Хьялдур нарушил сон чащи звонким, искренним смехом. Но смеялся он не надо мной, а скорее над собственной глупостью, что не подумал о том, что дети быстро устают от прогулок.
— Ну-ка, давай. — он присел на корточки и повернулся ко мне спиной. Я, как могла, обхватила его твердую, как дерево, шею, и он ловко подхватил меня под ноги.
Дальше шел уже только он, а я, держась за его красные уши, сидела у друида на плечах. Он продолжил свой рассказ.
