Белый край | страница 79



Толпа людей, собравшихся на свадьбу, взорвалась гомоном голосов и радостных выкриков. И лишь у меня и жениха на лице сейчас не было улыбок.

Зазвучали тагельхарпы и флейты — скальды начали свою праздничную песнь. Люди ярла вокруг засуетились, вынося во двор длинные столы и стулья, а его рабыни выносили одно за другим множество блюд. Здесь были даже те, что я раньше никогда не видела — красные плоды, выглядящие как маленькие арбузы, жаренные тушки невиданных животных, ароматные специи. Последним, уже с помощью мужчин, вынесли зажаренного целиком турна.

Самые важные из гостей рассаживались по своим местам за столом, а во главе стола сидела я и Куанникт, прямо напротив ярла. Люди кричали, радовались и смеялись. Они поздравляли нас и в особенности именно меня. Начался пир и праздник, и только мне одной за этим столом было мерзко от всех тех яств, что здесь были.

Праздник продолжался весь день до глубокой ночи, когда над городом нависла полная луна. Весь день звучала музыка, не прекращались пляски и прыжки через костры. Но сколько бы не упрашивали меня потанцевать молодые парни города, я отказывала всем и каждому. Кунникт же и не пытался пригласить меня.

— Красное яблоко! — закричал кто-то из толпы.

— Красное яблоко! Красное яблоко!!! — подхватили остальные.

Ярл ухмыльнулся, глядя на меня, и издевательски поднял глиняный бокал с брагой.

Кунникт медленно встал и прежде, чем я успела что-либо сказать, без особых усилий поднял меня на руки.

Люди вокруг аплодировали, пока он нес меня вверх по склону к нашему общему дому. Было настоящим чудом то, как быстро справились горожане с его постройкой. Все они все еще думали, что поступили правильно и сделали мне приятно. Все они думали, что так они возвращают свой долг за спасение детей.

Кунникт распахнул дверь и занес меня в темный, холодный дом. Аккуратно положив меня на кровать, он затем запер дверь на засов.

— Почему ты не раздеваешься? — спросил он наконец.

И это было первым, что я услышала от своего мужа.

— Папа сказал, что должна быть первая брачная ночь, — странным тоном произнес он, и я уловила в его голосе нотки того, о чем меня предупреждали раньше.

Он был странно, не так как все сложен, да и его безэмоциональное лицо казалось мне... Неправильным. Но лишь услышав его голос, я поняла, что он действительно отличается от других. В его глазах не было блеска, не было ни намека на интеллект, присущий людям его возраста. Кунникт был ребенком в теле взрослого, и для него самого все это было дикостью.