Я быстро поднялась на ноги, опираясь на костыли, и стала как могла ковылять к двери. Все смотрели на меня, а Мария ушла со своего поста у очага и перегородила мне путь.
— Куда это ты?
— К Ярлу! — я ударила костылем ей по трости и старуха упала на четвереньки.
Позади меня послышались удивленные вздохи и тихие возгласы, а Мария попыталась схватить меня за ногу, но я отпихнула ее и резко распахнула дверь.
Там, где есть я, не будут страдать дети, мать вашу!
— Да стой же ты, дурочка! — кряхтя, Мария поднялась на ноги и последовала за мной на улицу.
Даже уже снаружи я слышала, как удивленно переговариваются между собой женщины из дома ярла. В какой-то мере это заставляло меня гордиться собой — дерзость хоть и была для меня сейчас опасна, но я хотя бы могла похвастаться своей храбростью и решительностью.
— Майя, стой же, ой... — простонала старуха, догоняя меня и хватая за руку.
— Отвяжись от меня! — выкрикнула я и резко выдернула руку, едва не упав на костылях.
— Глупая же ты все-таки... — вздохнула Мария. — Майя, не нужно идти напролом. Ты доказала свою смелость, молодец, но пожалуйста, не нужно делать подобного.
— И что же ты тогда предлагаешь? — раздраженно вздохнула я. — Закрыть глаза на то, как страдает маленький ребенок?
Сваха ничего мне не ответила и лишь виновато опустила взгляд себе под ноги. На пару секунд я даже замешкалась, было странно видеть такую резкую перемену в ее характере, ведь еще совсем недавно она так и норовила ударить меня своей тростью за любое лишнее слово.
Хотя в чем-то она все-таки была права. Какой у меня вообще был план? Ворваться к ярлу и начать предъявлять что-то, орать на него? И какой в этом смысл, если этот человек не чурается лишний раз съездить мне по лицу?
Возможно, стоило навестить Куаннинга, вот только я понятия не имела, где он, и чем он занят. К друиду Ингиреду идти тем более смысла нет — он здесь человек подневольный, как и, наверное, все в этом доме. Даже если, например, у меня или Марии до сих пор нет клейма раба, то это вовсе не значит, что мы считаемся свободными или имеем хоть какой-либо намек на свободу воли и действий.
Значит, действовать нужно было хитрее.
Все то время, что я провела здесь, в этом мире, я занималась одним и тем же — обеспечивала людям моей деревни подобающий уровень жизни. И единственный стопроцентно точный вывод, который я успела сделать за эти годы — со Скагеном, а значит и с Дургальфом, можно договориться, а если нет возможности договориться, то он всегда готов поторговаться. Выходит, мне нужно предложить ему что-то, что не нанесет ущерба моей родной деревне и в то же время будет достаточным, чтобы получить хоть какую-то власть в этом доме.
