Сняв сюртук, здоровяк передал его за спину пеликану. В выглаженных синеватых брюках и белоснежной рубашке он ещё раз подтвердил мою теорию, что это какая-то академия.
— Василий, объясни хорошенько, — Гром покрутил шеей, раздался гулкий хруст, — А то мне сказки тут рассказывают.
Я сразу покосился на кусок плитки, который ускользнул под раковину. От крепыша мой взгляд не укрылся, и он сделал уверенный шаг в туалет, чуть поводя покатыми плечами.
Дёрнувшись, я попытался нырнуть под раковину, чтоб схватить единственное оружие… И не смог, так и остался стоять истуканом.
Жжёный пёс, опять адреналин в крови!
— Хра… — каштан продолжал радовать признаками свинячьей жизни.
— Это он сам себя? — Гром повернулся к троим в двери.
Брови пеликана поднялись возмущённо, но потом он кивнул. И сразу добавил:
— Этот вон виноват, если б стоял, безлунь драная, и не рыпался…
Здоровяк ничего не ответил, только повёл плечами, снова обратив своё внимание на меня.
Так, нужен полный контроль над телом. А ведь гениальная иллюзия, умники тут превзошли сами себя — попробуй выжить, когда не можешь влиять на уровень гормонов в крови.
Медленный вы-ы-ы-ыдох.
— Чего ты? — крепыш усмехнулся, мотнул головой, — В штаны не надо, вон, толчок же рядом. Я подожду.
Я выдавил из себя усмешку. Даже не знал, что бывают задачи такой сложности…
— Парню помощь нужна, — кивнул я на раненого.
— Хра… — подтвердил тот.
— Ничего, целитель справится. Николас — утренний маг, иначе бы вообще без башки валялся.
Утренний маг? Незнакомое слово сдвинуло триггер сомнений ещё дальше. Сначала запахи, теперь непонятная языковая начинка. Один два не в пользу иллюзии.
Внутри стало зарождаться нехорошее предчувствие. Действительно, просто предсмертная галлюцинация?
Так, ладно, любая задача имеет решение. Для начала надо справиться с гормонами в этом теле.
Я сделал усилие, сжал и расслабил кулаки. Надо уже кончать с этим.
— Да, твою псину! — рявкнул я, оглянувшись на зеркало.
Седой смотрел на меня оттуда, округлив от страха глаза. Я тебе, жжёный пёс, сейчас покажу.
— Руку на кран, — процедил я, стиснув зубы.
Крепыш остановился, чуть склонил голову, с интересом глядя на мой концерт. Блин, а ведь взгляд у него слишком проницательный, это опасный противник.
