После нашей встречи с Кайри я отправился к Норману. Мой друг был единственным наследником некогда богатой и многочисленной семьи, которая за последние полтора века практически полностью исчезла с лица галактики — несчастные случаи, болезни, убийства. Норман всерьез считал, что его род был проклят и, возможно, именно поэтому увлекся археологией. По крайней мере — определенными её направлениями. Получив отличное образование молодой человек, по его собственным словам, безуспешно пытался промотать остатки семейного состояния, всё ещё весьма внушительного.
Норман жил на другом конце города, и мне снова пришлось воспользоваться услугами беспилотных такси. В центре города устроили демонстрацию противники генетического омоложения — у подножия башни Совета собралось около пяти сотен человек, и в сети уже гуляли ставки — через сколько минут отряд «Атласов» разгонит митингующих.
Я как раз пролетал рядом и только посмеялся над этими чудаками. Почему они думают, что к ним прислушаются? Почему считают, что нужно запретить эту процедуру? Неужели не понимают, что мы живем в полностью свободном обществе? Хочешь жить два века? Заплати состояние, и не переживай. Считаешь, что жизнь дана Богом, и ее нельзя продлевать? Пожалуйста, живи столько, сколько тебе отмерено судьбой (а еще экологией, наследственностью, условиями труда и прочими, не всегда приятными, вещами). Но зачем пытаться навязать свою точку зрения другим — этого я понять никак не мог. Да ещё и в таком спорном вопросе.
Когда я позвонил в дверь, мне, разумеется, никто не ответил. Неудивительно — мой друг частенько игнорировал звонок, так что я сделал это исключительно из вежливости.
— Док, позвони Норману, — попросил я спутника, засунув руки в карманы и оглядывая улицу. Мой друг ответил лишь спустя несколько минут:
— Слушаю, — бросил он раздраженно.
— Привет. Я не вовремя? Стою возле твоего дома.
— Поднимайся, я открою.
Особой радости в его голосе я не услышал, но лишь пожал плечами. Индикатор двери мигнул, и она плавно ушла вбок. По неширокому, красиво отделанному красными деревянными панелями, холлу, я прошел к лифтам, и поднялся на двадцатый этаж. Квартира Норма была последней справа, и я направился к нужной двери. Дисплей замка мигнул, и ручка повернулась.
В отличии от моего жилища, берлога Нормана содержалась в идеальной чистоте — два раза в неделю к нему приходила экономка, и наводила порядок. Исключение составляла лишь рабочая зона в дальнем конце квартиры — она была отгорожена от остального пространства высоченными перегородками из комбинированного дерева. Входом туда служила арка из двух деревьев, растущих прямо из огромных, в человеческий рост ваз. Их вьющаяся зелень медленно, но верно, расползалась по перегородкам — выглядело это впечатляюще.
