— По моей… — неопределенно отозвалась девушка и уставилась себе под ноги. Мелкий снежок припорошил потемневший лед, искрясь на блеклом зимнем солнце. — Только я понятия не имею, что это может быть, понимаешь? Да, у меня какой-то дар… Или проклятие. Я вижу умерших. Слышу их. Иногда могу помочь их душам успокоиться. Но я ничего не знаю о том мире…
— Ну, так спроси. Ты же помогала этим призракам, пусть теперь и они тебе помогут.
В Леркиных глазах мелькнула надежда и тут же погасла:
— Я ничего сейчас не чувствую. Они сами меня находят.
Ромка многозначительно скривился, но промолчал. Лерка и так поняла, что дело ее — труба.
— Думаешь… Даша права была, и этот, с раззявленной пастью, за мной приходил? — тихо спросила она.
Парень нахмурился:
— Я даже не собираюсь об этом думать. И тебе, кстати, не советую, — он встал, отряхнул остатки стекольной пыли с джинсов. — Знаешь, я сторонник материализации идеи: думаю, именно я этот процесс и вижу во время сеансов. И старик Эйнштейн со мной бы согласился.
Лерка хмыкнула.
— Скептицизм твой понятен, но необоснован. Помнишь уравнение Эйнштейна — энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света? — Лерка неохотно кивнула. — Ну, вот. Она же прямо говорит об эквивалентности массы и энергии. Слопала ты бутерброд (это масса), получила заряд бодрости (это энергия). Зажгла спичку, и масса превратилась в чистую энергию.
— Ликбез проводишь? Я физику в школе не пропускала, — невесело усмехнулась Лерка, поднимаясь и направляясь в сторону метро.
— Да погоди ты! — Ромка примирительно дотронулся до её плеча. — Я что сказать хотел: идея ведь тоже энергия. Энцефалограмму головного мозга тебе никогда не делали? — девушка вспомнила разноцветные проводочки, тянувшиеся от шапочки на ее голове к белому прибору в лаборатории Ивана Саввича и кивнула. — Ну, так ведь аппарат фиксирует импульсы твоего головного мозга, его активность, иными словами — идеи.
— И сколько весит в граммах идея?
— Если идея кажется тебе абсурдной, значит, она не безнадежна, — Ромка выставил в облака указательный палец.
— Тоже Эйнштейн? — догадалась Лерка.
— Как видишь, я его большой поклонник, — он двинулся следом за девушкой. — Мы куда идем?
Лерка оглянулась на него через плечо, хмыкнула:
— «Мы»? Не имею понятия. А вот Я еду встречать родственницу на Казанский.
Ромка достал сотовый, глянул подсвеченные синим цифры:
— Я с тобой, — Лерка промолчала.
Ей было не до него. Хочет топать рядом — пусть. Ей без разницы.
