— Когда приехала скорая, никого уже не было. Дежурная сестра в приемном покое утверждает, что о тебе справлялась девушка лет шестнадцати, по описанию похожая на Агафью. Говорит, была с парнем каким-то. Вот его и ищут по фотороботу. Уголовное дело завели…
Лерка застыла. Бросив короткий взгляд на настенные часы, отвернулась: придется ждать до утра.
Парень, бывший в больнице с Гашей — наверняка Ромка. Он должен что-то знать.
* * *
27 января 2018 года
Утром, изобразив прекрасное самочувствие, Лерка постаралась избавиться от присутствия матери. Она слышала: у той на работе неприятности — клиент, заказавший дизайн квартиры, остался недоволен цветовым решением. Только мама, с ее авторитетом и умением красиво говорить и убеждать, могла справиться с ним.
— У меня правда ничего не болит, — соврала она, предварительно проглотив таблетку болеутоляющего. — Сейчас поем и спать пойду. Что тебе со мной сидеть весь день, нервничать и комнаты шагами мерить. Лучше уж делом заняться.
И в доказательство своих намерений сладко зевнула.
— К тебе следователь должен зайти, — пробормотала Светлана Павловна неуверенно.
— Придет — поговорим, — убедительно кивнула Лерка.
Мама, с сомнением, смешанным с благодарностью во взгляде, направилась в ванную — собираться, а уже через полчаса, заботливо выставив на тумбочку лекарства, она виновато убежала, пообещав не задерживаться. Лерка посмотрела на часы: двенадцать-пятнадцать.
Поправив плотно забинтованное запястье, одной рукой она натянула джинсы, нырнула в большой удобный свитер oversize и, выглянув осторожно на лестничную площадку, вышла из квартиры.
На улице пришлось посидеть на скамейке в сквере перед павильоном метро, прислушиваясь к шелесту шин и воробьиному гомону — кружилась голова. Подождав несколько минут, она медленно встала и направилась в подземку. Подремывая, слушала Evanescence.
In my field of paper flowers
And candy clouds of lullaby
A lie inside myself for hours
and watch my purple sky fly over me.[6]
На полях бумажных строк
Под сладким одеялом колыбельных
Часами наслаждаюсь тишиной
В ванильном облаке расплавленной надежды.[7]
Слова теперь звучали иначе. Иным было ощущение на сердце: беспокойство, тоска, одиночество. Страх. Лерка никогда не была смелой. Боялась воды, высоты, пауков, мышей, громких звуков — целый набор фобий. А после курса лечения у психиатра каждая из них казалась жуткой уродливой патологией.
Еще и мёртвых видит.
Вагон плавно остановился на перроне, выпуская пассажиров наружу. Лерка выскользнула на улицу, торопливо надевая капюшон — ее била дрожь.
