Вернувшись, он обнаружил себя сидящим на траве у забора. Возле него копошился Вовка Кащенко, дул ему в нос и неумело тер виски. Боровков отвел его руки.
— Мы никого не убили? — спросил он строго.
— Нет, нет! Сережа, дорогой! — повторял Кащенко и тянулся длинными пальцами к его вискам.
Потом было долгое, почти до утра, возвращение, похожее на температурный бред.
Кащенко рассказал, что, когда он подбежал, драка уже кончилась, и его самого впервые никто не тронул. Ему, конечно, пригрозили, но не тронули. Они образовали как бы две санитарные бригады: Сергея оставили на попечение Кащенко, а деревенские чуть ли не на руках понесли домой верзилу.
— Он оклемался?
— Угу… Ты гений, Сергей!
— Какой есть.
— Ты Верочке понравился. А у нее, понимаешь ли, удивительное чутье. Она посмотрит минутку на человека, оценит — и точка. Характеристика — в отдел кадров не ходи. Я поражаюсь. Вроде бы деревенская девчонка — откуда все. Фантастическая проницательность.
Топ-топ! Шаг за шагом по ночи, по тропинке, по матово синеющему, промытому росой лугу. Каждый шаг — с усилием. Редкие минутки отдыха, потому что остановиться — хуже, чем упасть. Сразу погружаешься в вязкий пух усталости, как в кокон. Кащенко, смутно возбужденный, трещит без умолку. Боровков, слушая вполуха, думает о своем. Он думает, что не видать ему Веры Андреевны, как своих ушей. Он для нее не интересен. Слишком она избалована иными, заманчивыми знакомствами. Один художник чего стоит! А у него, Боровкова, на руках какие козыри? Юная амбиция да надежда на будущую славу. Ох, мало, мало… Да и на какую славу? В какой области? То-то и оно. Вопросец простенький, а поди ответь… Но Вера Андреевна — его суженая, она ему предназначена, и другой ему не надо. Он ведь сразу это понял, в тот первый день, когда заносчиво оскорбил ее. Она его женщина, но как убедить ее, что и он — ее мужчина? Предназначенный только ей.
— Мы все слепые котята, — бормотал Кащенко, словно в забытьи. — Начитались книжек, наслушались разных басен о женщинах и уж мним о себе бог весть что. Да и книжек много ли мы прочитали? Природа Верочке отпустила больше, чем могут дать все библиотеки мира. Ты веришь мне, Сергей?
— Верю.
— Книги сеют сомнения и ни в чем не убеждают, истинная жизнь — совсем в другом. Вера мне глаза открыла. Надо прислушиваться к своему сердцу. Это ничуть не стыдно. Мы стесняемся быть искренними, чтобы не вызвать насмешки, живем будто в окружении врагов. Ты никогда не задумывался над этим?
