Конечно, всякая аналогия условна, одна историческая эпоха не может быть ключом ко всей истории нации. Чтобы понять исторический процесс в Испании XX в., нужно идти вглубь, к гораздо более давним временам. Карл Маркс начал выяснение проблем, поставленных Четвертой Испанской буржуазной революцией (1854–1856), с войны зарождавшегося абсолютизма в лице короля Карла I против средневековых вольностей городских коммун и указал, что причины «непрерывного упадка» империи коренятся в том самом XVI в., когда «влияние Испании безраздельно господствовало в Европе»[1]. Но только на рубеже XVIII–XIX вв., сначала благодаря проникновению просветительской идеологии и катализующему примеру Великой Французской революции, а потом могучему воздействию народной освободительной войны против наполеоновского нашествия, конфликт между «позорным и длительным разложением» (по словам Маркса) правящего класса и истинными потребностями национального развития, конфликт, породивший только в XIX в. пять незавершенных революций, две затяжные гражданские войны, множество заговоров, военных переворотов, восстаний, — этот конфликт был осознан, прочувствован и выражен передовыми мыслителями, художниками, публицистами. Такова вторая причина столь заметного в сегодняшней испанской литературе тяготения к «эпохе Гойи». Не один только Гойя, но и его современники, те, кто понял, что трещина, надвое расколовшая традиционную патриархальную Испанию, проходит и по их сердцу и судьбе (воспользуемся тут метафорой Генриха Гейне), становятся ныне героями книг, объектами пристального анализа.
Антонио Буэро Вальехо, написавший еще в 1970 г. хорошо известную нашим зрителям по мхатовскому спектаклю пьесу о Гойе «Сон разума», поставил в 1977 г. пьесу «Выстрел», герой которой знаменитый публицист и сатирик Мариано Хосе де Ларра вступил в литературу в том самом 1828 г., когда Гойя умирал в Бордо; первый журнал Ларры назывался «Современный сатирический оборотень». Испанское слово «duende» — оборотень, домовой — часто встречается в подписях к листам «Капричос» — Ларра как будто подхватывает мысль угасающего художника. Ранние очерки Ларры очень близки к картинам Гойи из народного быта, да и к первым листам «Капричос». А его последние очерки, в особенности «Ночь под Рождество 1836 г.», сопоставимы с «Нелепицами» и «черными картинами из Дома Глухого» — в них передана та же атмосфера ночного кошмара, зловещей бездны.
Другой, также давно известный советским читателям, испанский прозаик Хуан Гойтисоло написал биографию и составил антологию произведений Хосе Мария Бланко Уайта, одного из самых ярких, одаренных, проницательных младших современников Гойи. Вынужденный преследованиями эмигрировать в Англию, Бланко Уайт выпустил там «Письма из Испании», полностью изданные на родине писателя лишь в наши дни. Многие эпизоды «Писем» кажутся пространными комментариями к картинам и офортам Гойи.
