— Сколько? — спросил Норман.
— Фунт в день. И берите сколько хотите.
Норман не верил своей удаче. Дома он платил в два с лишним раза больше, причем за ограниченное количество. Он улыбнулся, вспомнив, что сказал ему отец на прощанье. «Это для твоего блага». Как же он был прав! Норман обвел взглядом палату и подумал, не остаться ли тут навсегда. Почему бы и нет? Здесь тоже есть жизнь, другие люди, другие палаты, сады, женщины, никаких родственников и, самое главное, амфетамин в избытке. Он отправил таблетку в рот — символический жест, призванный успокоить раздраженный желудок, мол, дальше будет больше. Потом вспомнил, что прибыл сюда без денег, в одной пижаме. И его снова охватила паника. Он повернулся к человеку на кровати.
— Как вас зовут? — спросил он, решив, что, раз уж между ними установятся определенные отношения, необходимо представиться друг другу. — Меня Норман, — сказал он.
— Я же вам говорил. Я министр здравоохранения.
Норман протянул руку, удивляясь почтению, которое инстинктивно почувствовал к этому человеку.
— Тогда можно я буду называть вас Министром? — спросил он.
— Как пожелаете.
— Тогда, — Норман замялся, — не могли бы вы, Министр, отпустить мне в кредит хоть сколько-то белых. Я приехал сюда в одной пижаме.
— Для такого случая у нас имеется запас, — ответил Министр, — поскольку большинство приезжает, можно сказать, в ночных нарядах. Наличными при получении или кредит под десять процентов.
Норман понятия не имел, откуда возьмет деньги, но это уже другой вопрос.
— Да, — ответил он, — я согласен на ваши условия. Завтра я отдам вам деньги. — Он протянул руку.
— Не сейчас, — возразил Министр. — Они у меня в столе в кабинете. Я принесу их попозже.
— Хорошо, — согласился Норман, снова с готовностью принимая фантазию этого человека. — А когда? Ведь скоро?
— После завтрака, — пояснил Министр, — мы с вами угостимся белыми.
Норман вернулся в кровать. Обернулся к Министру и увидел, что тот таращится на него. Норман крикнул через всю палату, словно вдруг вспомнил:
— Давно вы здесь?
Министр по-прежнему таращился на него.
— Давно? — повторил Норман.
— В общей сложности шесть лет, — ответил за Министра другой пациент. — Он попадает сюда вот уже шесть лет.
Норман содрогнулся. Он будто посмотрел на себя холодным и отсутствующим взглядом Министра. Вспомнил, как подумывал, не остаться ли здесь навсегда, и решительно отмел эту мысль. Не хватало еще таращиться, как Министр, сколь бы неистощимы ни были его запасы белых.
