Не менее значительные суммы стали поступать осенью 1952 г. из Германии: репарации и выплаты израильским гражданам, пострадавшим от нацистских преследований.
Таким образом, в первое десятилетие существования государства только одна двенадцатая часть национальных валютных расходов покрывалась "собственными” доходами. Остальное выплачивалось из американских, немецких и других зарубежных источников. В пятидесятые годы мировое еврейство покрывало 59 процентов дефицита платежного баланса Израиля, правительство Соединенных Штатов — 12 процентов и Западная Германия — 29 процентов. Эта поддержка буквально спасла израильскую экономику, позволив государству бросить все силы на решение проблем безопасности и абсорбции репатриантов. Более того, воодушевленный иностранной помощью, Израиль сумел добиться значительного роста своих собственных ресурсов, и в середине пятидесятых годов среднегодовой показатель роста валового национального продукта достиг 8,7 процента. Несмотря на непосильное бремя иммиграции и оборонных расходов валовой национальный продукт вырос за первые десять лет независимости на 74 процента.
Однако народ Израиля сознавал, что за прогресс заплачена высокая цена. Раны от испытаний абсорбции еще не затянулись. От них страдали не только новые репатрианты, но и коренные израильтяне, и старожилы. Выходцев из Европы и Северной Америки коробила левантизация страны. Эгалитаристские идеалы старого ишува были поколеблены. Молодые сабры покидали киббуцы и приграничные поселения и направлялись в большие города, соперничая с иммигрантами в поисках более легкой жизни и новых перспектив.
Они не считали, что поступают непатриотично. С достижением независимости страстный сионизм казался уже чем-то устаревшим. Отныне существует правительство и бюрократический аппарат, и они берут на себя заботу о репатриантах, обучают их детей, обеспечивают молодые поселения оплачиваемыми инструкторами, техникой и т. п. В упорядоченном обществе законодательных актов и официальных распоряжений, в обществе, где существует дифференциация между истеблишментом и широкими слоями населения, между "отсталыми” выходцами из мусульманских стран и "прогрессивными” европейцами, аскетизм и энтузиазм периода халуцим выглядели анахронизмом. Однако на самом деле израильское общество не утратило прежних идеалов. И это в полной мере проявлялось в те моменты, когда существованию страны угрожала опасность.
