Этот зарождавшийся социальный конфликт был в какой-то степени смягчен впечатляющим подъемом национальной экономики, связанным в определенной степени с "новой экономической политикой”, провозглашенной в 1952 г. Расширялось производство, платежный баланс улучшился, а вздымавшаяся волна инфляции была сбита до контролируемых 7 процентов в год. Однако еще большее значение имел приток новых иностранных капиталовложений. Действительно, мало нашлось бы других стран, где предпринимались такие интенсивные усилия по мобилизации финансовых ресурсов за рубежом. Этим занимались министр финансов, министр промышленности и торговли и высокопоставленные чиновники других министерств. Сотрудники Еврейского агентства, Хистадрута, частные предприниматели и многие политические деятели большую часть своего времени посвящали выколачиванию средств за границей.
Некоторые израильские специалисты скептически относились к этой кампании и предупреждали о возможности резкого спада в экономике, базирующейся не на национальных ресурсах, а на вливаниях из-за рубежа, стабильность которых никак не гарантирована. Они призывали разумно расходовать эти средства, вкладывая их в производство и ограничивая потребление. В соответствии с общепринятой концепцией следовало замедлить экономический рост и даже снизить уровень иммиграции.
Однако этот ортодоксальный подход был отвергнут. Еврейское государство не могло руководствоваться исключительно экономическими соображениями, когда речь шла об обеспечении национальной безопасности, абсорбции репатриантов и решении проблемы всеобщего образования. Положение олим из восточных стран было настолько тяжелым, что только качественное изменение их жизненного уровня могло превратить их в полноценных граждан. Достижение этой цели требовало увеличить, а не уменьшить государственные расходы; просить большую, а не меньшую помощь из-за рубежа. Поэтому правительство направляло все новых и новых эмиссаров в богатые страны Запада, особенно в США.
Однако в конечном счете финансовая поддержка мирового еврейства оказалась даже более значительной, чем американские правительственные займы. В первые годы независимости помощь из диаспоры носила характер частной благотворительности. Наиболее крупные пожертвования были сделаны Еврейскому университету в Иерусалиме, Институту им. Вейцмана[18], Техниону[19], больнице Хадаса[20] и другим менее известным учреждениям.
