— Как на них выйти? — неистово исторгает она. — Поубиваю уродов!..
Да я бы, знаете, и сам не отказался…
А Петенька-то, пожалуй, прав. Терять нечего.
— Томка… — обессиленно зову я, доставая из барсетки чёрно-золотую коробку «хеннесси».
Но Томке не до того. Расследование набирает обороты.
— Олька? — кричит она в трубку (в свою уже, естественно). — Твоя работа, кошёлка? Фотографиня хренова! Я спрашиваю: твоя работа?..
О Господи… Этак всё отпущенное шантажистами время уйдёт в никуда!.. Сколько его, кстати, осталось? Только что ведь помнил!
Достаю свой гаджет, активирую…
И цепенею.
Последнее сообщение выглядит так:
«Спасибо. Фотографии уничтожены. Мы в расчёте».
Кидаюсь к телевизору, включаю.
Из Сирии опять выводят войска.
Пребываю в остолбухе, пока не обращаю наконец внимание, что телефон в моей руке давно уже голосит.
— Да?..
— Ну ты даёшь!.. — слышится ворчливо-насмешливый голос Лёхи Мыльного. — Так я и знал, что Сирия — твоих рук дело…
— Лёха… — ошалело бормочу я. — Что это было, Лёха?
— Это ты меня спрашиваешь? Это я у тебя спросить должен!
* * *
Еду медленно, на автопилоте, даже не пытаясь прийти в себя. В голову, естественно, лезет всякая дурь.
Самое простое — предположить, что это именно прикол, а никакой не шантаж. Приказ о выводе войск отдан был наверняка не сегодня, следовательно они всё знали заранее…
Минутку! А кто они вообще? Знакомые вроде вне подозрений — откуда им знать планы генштаба? А остальным до меня просто нет дела! Совпадение? Тоже как-то, знаете, маловероятно…
Ну не инопланетяне же!
Может, я экстрасенс какой, да не догадываюсь? А они как-то вот разнюхали, взяли на испуг. А от испуга способности прорезаются…
Какие способности? При чём тут вообще способности? Я ведь про Сирию ни разу даже и не вспомнил — не до того было!
Или подсознание сработало?..
Стоп! Не о том я думаю.
Отсутствовал невесть где три с лишним часа: ни в конторе не обозначился, ни дома… А! Наплету что-нибудь…
Бережно располагаю милую мою «маздочку» у подъезда. Уже в лифте спохватываюсь — быстренько уничтожаю компромат. Чтобы нигде ничего… Тут мне опять звонят. Кто? Петя? Нет, не Петя… Звонит Ирка. Тоже одноклассница.
— Тошенька!.. — Голос её исполнен ужаса и благоговения. — Это правда, что ты бросил свою Анфису и ушёл к Томке?
Немею на миг.
— Кто сказал?..
— Да все уже говорят!.. Слушай, я тобой горжусь! Пожертвовать во имя любви…
Двери лифта раздвигаются, и первое, что я вижу, — мои пожитки, выброшенные за порог.
