У Чикулаева страсть - охота с гончими. На этой страсти он сошелся кое с кем из городской верхушки и мог бы давно уйти на более спокойное место, главврачом, например, в пригородный лесной профилакторий. Но он умен, он понимает, что сопьется там. Здесь же работа не позволит. Надо резать. И чтобы руки не тряслись. Он привык резать, он умеет это делать, он один из лучших хирургов города. Но характер несносный, орет на больных и персонал. Мне он доставал иногда таблеточки: транквилизаторы, антидепрессанты. Было дело, я крепко на них сидел. Было - прошло. Чикулаев, конечно, скучен. Он хирург и на работе, и дома, и в компании, и ночью - сам признавался - видит сны только про то, как режет. Я просто привык к нему и рад, когда он заходит. Первые минуты, по крайней мере.
- Как тебе моя невеста? - не утерпел я в прихожей, провожая его.
- Точно у такой я позавчера оттяпал обе конечности. Задние! - хохотнул он, согнувшись и пытаясь завязать шнурок на ботинке. - Торопилась на поезд, ехать к жениху, не успевала, к вагону прицепилась и сорвалась. Тебе смешно? - прошипел он вдруг свирепым шепотом, разогнувшись и притиснув меня к стенке. - Смешно?!
- Вовсе нет.
- А мне смешно. Потому что красавице - не жить. Гангрена будет. Никуда не денется!
И ушел, так, кажется, и не сумев завязать шнурки.
Однако что-то веселенький у меня получается рассказ...
Но вот - подлец-компаньон Станислав Морошко, Стасик. С ним никогда ничего не случалось. Или он так держит марку. По крайней мере, я ничего не слышал. Родители живы-здоровы, а заодно и бабка девяноста трех лет, жена известный в городе адвокат, дочь в четырнадцать лет знает три языка и уж в Америке побывала, сын в математическом колледже учится, я как-то говорил с ним - способности поразительные, он уже сейчас знает больше меня, а я не все еще растерял из своих университетских знаний.
Стасик может и выпить - но никогда не мучается с похмелья. Стасик может и роман завести - и ни разу его не заподозрила жена, ни разу не хворал от любовных последствий. Впрочем, роман - деликатно сказано. Он, всегда аккуратно одетый, имеющий своего мастера в парикмахерской, своего закройщика в ателье, своего массажиста в сауне, своего спарринг-тренера на теннисном корте и т.п., амурные приключения обожает с душком - и даже иногда припахивает криминалом: когда ему находят, например, пятнадцатилетнюю девочку, слегка лишь испорченную, едва початую, как он выражается.
