Бунтарка - Дженнифер Матье

Посвящается всем девушкам-подросткам, борющимся за правое дело.

И моему школьному учителю обществоведения, который назвал меня феминацисткой перед всеми одноклассниками.

Вы оскорбили меня, но еще вы зажгли во мне интерес к феминизму, так что в действительности шутка обернулась против вас.

Месть подают холодной, придурок.

Мой учитель английского мистер Дэвис проводит рукой по короткому ежику волос. На его лбу проступает пот, и он раздувает красные щеки. Он похож на пьяного дикобраза.

Может, он и правда пьяный. Даже если сейчас утро вторника.

— Давайте обсудим символизм в двенадцатой строке поэмы, — говорит мистер Дэвис, и я беру ручку, чтобы конспектировать лекцию о значении золотого света позади голубых занавесок. Мистер Дэвис говорит, что хочет обсудить символизм, но это неправда. На контрольной мы должны будем написать слово в слово то, что он рассказал нам на занятии.

Я моргаю и пытаюсь не заснуть. Половина класса сидят, уткнувшись в телефоны. Я чувствую, как мозг разжижается и вот-вот вытечет через уши.

— Вивиан, что ты думаешь об этом? — спрашивает меня мистер Дэвис. Конечно же, меня.

— Ну… — Я скрещиваю руки и смотрю на распечатку текста поэмы, лежащую на парте. — Хм… — Мои щеки краснеют. Почему мистеру Дэвису взбрело в голову спросить именно меня? Я, по крайней мере, притворяюсь, что слушаю его.

Кажется, мы оба молчим целую вечность. Я нервно ерзаю на стуле. Мистер Дэвис пристально смотрит на меня. Я прикусываю нижнюю губу. Мистер Дэвис все смотрит. Я ищу в уме ответ, любой ответ, но все в классе смотрят на меня, и я не могу думать. В конце концов мистер Дэвис сдается.

— Люси? — говорит он Люси Эрнандез, которая подняла руку, как только он задал вопрос.

— Ну, — начинает Люси, и можно точно сказать, что она возбуждена, сидит на стуле прямо, словно палку проглотила. — Если принять во внимание отсылку автора в восьмой строке, я думаю, что свет может означать… ммм… как это сказать… изменение в понимании автора…

Чей-то кашель с задних рядов прерывает ее.

— Сделай мне сэндвич[1].

За этим следуют хихиканье и смех, словно аплодисменты.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Митчелл Уилсон снова ведет себя как идиот, а его дружки-футболисты одобрительно смеются.

Люси делает резкий вдох:

— Что ты только что сказал? — Она поворачивается к нему и удивленно округляет глаза.

Митчелл ухмыляется ей в ответ, сидя за своей партой. Его голубые глаза насмешливо смотрят из-под золотисто-каштановых волос. Честно говоря, он мог бы показаться милым. Если бы никогда не открывал рот.