Зина поднялась со стула, повязала платок, надела пальто.
— Пойдем вместе, — предложил Володя. — Как бы тебя волки не съели.
Вышли на улицу. Володя впервые взял Зину под руку. Вечер был тихий, по небу плыли облака, время от времени закрывавшие луну. На подмерзшей земле возле заборов лежало множество опавших листьев. Приятно было шагать в безлюдной тишине.
— Когда человеку тяжело, он вспоминает все лучшее, что было в жизни. Почему? — спросил Володя.
— Не понимаю тебя.
— Ну, бывает, что тебе угрожает смерть, но есть время подумать. Обязательно вспомнится детство, мама, девчата.
— А кого ты вспоминал, когда тебе угрожала смерть?
— Помнишь, как ты провалилась зимой под лед, а я тебя хотел вытащить да и сам угодил в прорубь? Чуть не утонули.
— Ну, такой случай каждый запомнит.
— И жалел, что других случаев не было.
— Каких бы ты хотел?
— Да хотя бы таких, — Володя обнял Зину и поцеловал. Она уперлась руками ему в грудь, и в это мгновение появился Зинин отец.
— Кто тут? А-а… — глянул он в лицо парню, неловко потоптался и ушел.
— Ну, влип… Теперь век не посмею ему на глаза показываться, — растерялся хлопец.
Зина потихоньку рассмеялась:
— Ты же искал случай… — И серьезно продолжила: — Знаешь, я хотела тебе кое-что рассказать, но не решалась.
— Что?
— Отец говорил, что Шайдоб плетет о тебе и Миколе разные небылицы. Будто вы прячете винтовки, хотите убить его Василя и моего отца. Сообщил бургомистру, что вы комсомольцы, просил начальника полиции арестовать вас обоих. Отец ругал старого брехуна за это, а тот угрожал, что проследит за вами и докажет фактами.
— Значит, твой отец боится, чтобы его не убили?
— Ну что ты, только посмеивается. Он больше боится немцев. Говорит, можно было бы работать, но из-за Шайдоба ни ему, ни людям беды не миновать.
— Ни Василя, ни твоего отца я не трону. А вот старого Шайдоба…
— Володенька, не нужно, зачем он тебе? — чуть не взмолилась Зина. — Я просто предупредила, чтобы ты знал.
— Спасибо, Зиночка.
Несколько минут хлопец шел молча, о чем-то думая. Зина расстроилась.
— Зря я тебе все это рассказала.
— Ну что ты, — Володя будто очнулся, опять обнял девушку. На этот раз она не пыталась вырваться.
Было поздно, но идти домой не хотелось. В эти минуты юноша чувствовал себя как никогда самостоятельным и взрослым.
Зарево, поднявшееся над деревней, оборвало их разговор.
— Пожар, Шайдобы горят! — вскрикнула Зина и бросилась в сени. Володя бросился за ней, выхватил из ее рук ведра и помчался по улице.
